Двух своих людей уже потерял. Кончина их была ужасна. На гражданских судах творится невообразимая паника: там люди безоружны.
Принимаются все меры по их спасению. От общей стаи отделились тридцать шесть существ и легли на ваш курс. Идут тремя звеньями в виде снижающейся, от конца к началу, лесенки.
Прошу принять экстренные меры по обеспечению безопасности ваших экипажей. При отсутствии огнестрельного оружия, единственное спасение – укрытие в помещениях трюмных отсеков.
При первой же возможности приду на выручку. Желаю удачи и да поможет Вам Бог! Чарлз Пэрри».
Ткаченко опрометью покидает штурманскую рубку. Окликает всегда находящегося в нужный момент под рукой боцмана Аксюту:
КАПИТАН
Товарищ боцман!
БОЦМАН
Слушаю вас, Михаил Петрович!
КАПИТАН
Вот что, Иннокентий Еремеевич…
В срочном порядке – всех наверх!
БОЦМАН
Есть!
Пространство оглашается тревожными звуками боцманского свистка и судового колокола, собирающими весь наличный состав экипажа наверх.
Капитан к стоящему рядом радисту Косте Лотареву:
КАПИТАН
Дайте немедленный запрос на «Меркурий».
Пусть подтвердят получение подобной радиограммы с линкора «Джордж Вашингтон». Если там не в курсе, то сообщите им её содержание. Всё, действуйте!..
Экипаж уже в полном составе находится на палубе в напряжённом ожидании какого-то сообщения.
Михаил Петрович пристальным, испытывающим взглядом обводит лица собравшихся.
КАПИТАН
Буду весьма краток, друзья. С борта «Джорджа Вашингтона» поступило экстренное сообщение о нападении на оставшиеся в квадрате номер два суда каких-то агрессивных, крылатых существ.
Рассуждать о том, насколько всё это правдоподобно и серьёзно, времени у нас не остаётся.
По нашему курсу следуют три их звена.
Приказываю, в срочном порядке, разобрать весь режущий, колющий, рубящий и прочий инвентарь.
Надёжно укрыться в помещениях, основательно задраив все ходы и люки. Всё! Приступить прошу немедленно…
А вас, Фёдор Геннадиевич, попрошу строго проследить за выполнением приказа, и доложить мне лично.
ФЁДОР
Слушаюсь, товарищ капитан!
Через минуту на палубе не остаётся ни единой живой души. «Кассиопея» и «Меркурий» всё так же следуют прежним курсом…
Когда за друзьями захлопывается дверь каюты, Кузьма обращается к Сане:
КУЗЯ
Ну что, Санёк? Как бы всё это не выглядело маловероятным, готовь свою палочку-выручалочку. А я пока в Митькиных вещах пороюсь.
С этими словами он открывает небольшой чемодан и, порывшись в нём, извлекает с самого дна морской бинокль, подаренный когда-то Фёдором