Сделав глубокий вдох, а затем выдох, я потянулся к ручке…
– Денис! – раздался откуда-то позади знакомый женский голос.
Всё моё тело парализовало, рука так и застыла в нескольких сантиметрах от ручки.
«Я… знаю этот голос, – проговорил я мысленно, – но… воспоминания о нём такие туманные, что кажется – он пришёл из давно забытого прошлого. Хотя… скорее всего так оно и было».
Мои мысли прервал тот же самый голос, от которого веяло такой добротой – причём знакомой, – что по моему телу прошла дрожь:
– Пойдём с нами пить чай, Денис.
Я обернулся… и мои глаза тут же раскрылись шире от удивления, а рот слегка приоткрылся. Передо мной стояла мама… но лет я ей дал бы не больше двадцати пяти! Одета она была в красивое голубое платье, которое слегка светилось в темноте и освещало небольшую зону вокруг своей хозяйки. Я никак не мог вспомнить, было ли у неё такое платье или нет… но мне стало всё равно сразу после того, как я взглянул на её лицо. Мама улыбалась, и эта улыбка вернула меня в глубокое детство…
… Перед глазами предстало пшеничное поле, простирающееся по обеим сторонам грунтовой дорожки, по которой мы с мамой шли. Вдалеке виднелись дачные домики, разбросанные по холму и у его подножья.
Стояла сильная жара, и я периодически вытирал пот со лба тыльной стороной ладони, прямо как это делала мама. Я посмотрел на неё снизу вверх, чувствуя себя карликом, который неизвестно как оказался в мире гигантов, и улыбнулся, а она улыбнулась мне в ответ. Одета она была в простое деревенское платье, на котором, кроме бледных ромашек, не было больше ничего напечатано, и хоть оно выглядело не так роскошно, как у той мамы, которая вызвала у меня это воспоминание, оно тем не менее было для меня не менее прекрасным. Тогда мама была другая… и я был другой. Жизнь в то время была намного проще, и я не задавался теми вопросами, что задаюсь сейчас. Детство – беззаботное время, потому что в это время человек не обладает достаточным багажом знаний, чтобы волноваться о чём-то. Знания – вот убийцы детства, но они при этом и ключи к новой жизни. К жизни в реальном мире. Можно этому, конечно, радоваться, если не учитывать, что слово «реальность» очень часто выступает синонимом к слову «жестокость».
Детство для меня уже давно прошло, и к тому времени я теперь могу вернуться только во снах. Даже если я приеду туда, на это поле, глубоко вдохну степной воздух и осмотрюсь, то всё равно не смогу почувствовать всё так же, как чувствовал раньше.
Мама отвернулась от меня и посмотрела вдаль, на холм, с которого на нас смотрели дачные домики… и вновь вокруг меня сгустилась тьма, я снова оказался в своей квартире возле стеклянного шкафа и