– А где Мистраль?
Мистраль принадлежал к их компании; он был писателем, и Филипп знал его с самого детства, когда их родители жили в соседних домах. Тем не менее юноша до сих пор не решил для себя вопрос, как именно он относится к Мистралю. Слишком уж отчужденно и обособленно тот держался, а в последнее время Филипп так вообще почти его не видел. От друзей он уже знал, что у Мистраля роман с Ровеной, и, похоже, неудачный – просто потому, что ни один человек на свете не мог бы иметь с этой девушкой удачный роман. Ровена обожала, когда в нее влюблялись беззаветно, страдали из-за неразделенной страсти, время от времени порывались лишить себя жизни и вообще всячески мучились оттого, что недостойны находиться рядом с таким неповторимым существом, как она. И, хотя рассудительного и уравновешенного Мистраля трудно было представить себе в роли жертвы этой роковой красавицы, Филипп все же почувствовал глухую тревогу и спросил:
– Я надеюсь, с ним все в порядке?
– Кажется, – ответил Ромул. – По-моему, он расстался с Ровеной.
– А, ну тогда все действительно в порядке, – с облегчением сказал Филипп.
– Я слышал, она опять к нему вернулась, – заметил Гаргулья.
– Вот не везет так не везет, – вздохнул Филипп.
– Разве? – усомнился Пончик. – По-моему, Ровена – очень хорошая и милая девушка.
– Сразу же видно, что ты ее не знаешь, – сказал Гаргулья.
– Не обязательно ее знать, чтобы увидеть, что она красавица, – кротко отозвался Пончик. – А красота требует жертв.
– Со стороны характера? – фыркнул Ромул. – Не уверен. Взять хотя бы Матильду – и красавица, и славная девушка притом.
– Верю тебе на слово, – вздохнул Пончик. – Или, например, жена Генриха…
Гаргулья вздрогнул и опрокинул бокал.
– Только не это, – умоляюще прохрипел он. – Официант!
– А в чем дело? – удивился Пончик. Филипп мотнул головой и послал ему предостерегающий взгляд.
– Кажется, сегодня хорошая погода, – неловко вставил Пончик.
Гаргулья обреченно махнул рукой и заказал себе коктейль «Лед и пламень». Автомат послушно смешал живую воду, мертвую воду, ром, спирт, кислоту и царскую водку, все это поджег и для красоты обвил соломинку живой гремучей змеей. Гаргулья выпил напиток залпом и потребовал двойную порцию. Совсем недавно он сдал жену с тещей в Музей Замечательных Стервоз и никак не мог привыкнуть к свободной жизни. Что касается его домочадцев, то, принимая во внимание исключительность экземпляров, их не только приняли, но даже заплатили за них. Генрих был вне себя от радости, потому что учеба у Пробиркина стоила дорого, и ему постоянно приходилось подрабатывать на стороне.
– У Пончика опять неприятности, – сказал Ромул.
Филиппа это не удивило: у Пончика вечно случались неприятности.