Возможно, за те годы, когда лондонский бомонд оказался под его патронажем – то есть с 1811 года, когда обострилось психическое заболевание его отца, короля Георга III, – нравы изменились в худшую сторону, зато хорошие манеры были отточены до немыслимого совершенства.
Принц-регент откинулся на спинку стула. Из его августейших уст лились настолько изящные и остроумные шутки, что все гости с удовольствием слушали его, оставив прочие разговоры.
Однако этот вечер в Карлтон-Хаусе закончился, как всегда, рано.
С возрастом принц разлюбил поздние застолья, перестал он и много пить, как делал это в молодости.
Придворные, знававшие его в прежние времена, любили вспоминать, как обеды затягивались до четырех часов утра, а большинство гостей напивалось до такого состояния, что их приходилось буквально на руках относить в кареты.
Впрочем, фавориткам принца из числа придворных красавиц, начиная с миссис Фицгерберт[3], удалось постепенно убедить его высочество, что такие излишества неблагоприятно сказываются на его здоровье.
После того как принц-регент величественно поднялся, как подобает августейшей особе, давая понять, что наступило время проститься, большинство гостей задумались, куда отправиться дальше.
– Какие у тебя планы на вечер, Уильям? Не поехать ли нам вместе в клуб «Уайтс»? – спросил своего кузена, виконта Илвертона, капитан Лайонел Уорфилд.
Виконт слегка призадумался.
На Беркли-сквер его ждала в своем будуаре некая весьма привлекательная особа, а кроме того, его любовница, выступавшая в это время в Ковент-Гардене, наверняка надеялась, что карета виконта будет ждать ее после конца представления.
– Что-нибудь важное? – поинтересовался он. – Или дело можно отложить до завтра?
– Не то чтобы важное, – ответил капитан Уорфилд. – Просто я получил довольно странное письмо от дяди Родерика.
Виконт встрепенулся.
– Ты получил письмо? – воскликнул он, и в его голосе послышалось отчетливое удивление.
– Да, получил, я и говорю тебе об этом, – ответил Лайонел. – А тебе дядюшка тоже прислал письмо?
– Тоже!
Лайонел рассмеялся:
– Что ж, этого можно было ожидать. Ну и как ты думаешь – что все это означает?
– Вероятно, именно то, о чем там идет речь, – философски заметил виконт.
В этот момент подъехала элегантная карета виконта, и оба кузена уселись в нее, не тратя времени на дальнейшие разговоры.
– В клуб! – приказал виконт лакею.
Породистые лошади резво рванули с места, и виконт Илвертон расслабленно развалился на мягком и удобном сиденье.
– Что ж, надо признаться, я часто размышлял, каким образом наш достопочтенный дядюшка намерен распорядиться своими миллионами.
– А он и в самом деле настолько богат? – спросил Лайонел. – Неужели все эти многочисленные слухи соответствуют действительности?
– Насколько