– А кто ты сейчас?
Роб сжал кулак и неожиданно изо всей силы ударил им по шкафчику. Быстро убрав руку, какое-то время смотрел на вмятину в дверце. Оглянулся на меня и спокойно сказал:
– Теперь это не важно. Я с ужасом жду окончания войны, так как ничего другого не умею делать – только воевать. Для меня сражения – это все! Нас расформируют, едва лишь в нас отпадет надобность, и мы с парнями останемся не у дел. И чем тогда прикажешь заниматься? Привыкать к мирной жизни?
– Не переживай, начнется другая война неподалеку, и ты снова окажешься в родной стихии. Ты и сам знаешь, что войн на наш век хватит.
– Обещаешь? Может, ты и прав… Пойдем к нам, Виктору удалось протащить на борт нечто покрепче сириусского рома, как в прошлый раз.
– Почему бы и нет? В госпитале меня накачали таким количеством гадости, что еще от одной порции хуже не будет. Надо непременно помянуть тех, кого с нами больше нет.
– Вот за что я тебя уважаю, так это за твердые принципы! Даже если все пойдет по плану, уже сегодня мы будем ужинать на том свете. Не нравится мне эта затея с высадкой.
– А я тебя уважаю за оптимизм! Боги космоса благоволят нам, а значит, мы непобедимы!
– Утром они благоволят, а вечером проклинают.
– Тоже верно!
Взяв из шкафчика персональную аптечку, я выставил анализатор на максимальное удаление алкоголя из крови. Сегодня это будет актуально.
«Внезапный», миновав аванпосты крейсеров, блокирующих систему, вышел на эллиптическую орбиту вокруг Гозора IV. Планета была повернута к нам ночной стороной. Сквозь затянувшие ее густые тучи пепла не было видно ни единого огонька. Выдвинув антенны и радарные установки, корабль приступил к тщательному сканированию поверхности. Снижаясь, он замедлял скорость, пока планета не заполнила обзорные экраны, наползая на нас серебристым терминатором.
– Маркеры посадки включены! – пробубнил пилот, щелкая тумблерами. – Дифферент на нос, сорок градусов… Шасси выдвинуты… Посадочные огни включены. Магнитное поле активировано.
– Принято. Спутник связи все еще за горизонтом, появится через две минуты. Выправьте дифферент до тридцати. Мощность в третьем реакторе упала до четверти нормы.
– Норма. Сильная турбулентность. Включаю гравикомпенсаторы на максимум. Приступаю к форсированию антипротонов в реакторе. Как двигатели?
– Маневровые в норме. С поверхности началась передача координат.
– Триангулирую зону высадки, пассажирам просьба пристегнуться, сейчас потрясет…
Шипение и свист за бортом достигли апогея, началась неприятная вибрация. В том районе, где бушевали ураганы, сверкали молнии и шли черные дожди из сажи и копоти, мы и должны были приземлиться. Бортовые прожектора «Внезапного» с трудом разрезали тьму безлунной ночи, их едва хватало, чтобы пронзить облака пепла и дыма.