Выплюнув огрызок сигары в лужу, Роб посмотрел на меня:
– Ингвар, тебе и твоим людям приказано войти в состав корпуса. Потом будешь горевать по убитым. И помните! Имперские солдаты в плен не сдаются и без приказа не умирают! Работа окончена, и местные дела теперь не наша головная боль.
Чиркнув спичкой об обугленный череп гозорца у своих ног, здоровяк невозмутимо прикурил. Выдохнув облако дыма, резко опустил руку – и возникший словно ниоткуда взвод спецназа вновь бесшумно растворился во тьме развалин. Вслед за ним ушел и Роб.
– Ингвар, он прав, нам пора. Не хочу оставаться здесь ни одной лишней секунды. Убитых грузят в коптер, а для живых есть работа.
В раскосых глазах Чака редко можно было прочитать какие-либо эмоции, но сейчас они излучали неприкрытое беспокойство и страх. Он тоже, как и я, был не в восторге от вынужденного откола от основных сил. Мы сильно рисковали.
– Отстанем от остальных и будем отрезаны на территории врага. Нас не больше двух рот, а нам дают задание, словно у нас в запасе несколько дивизий.
– Это пустое, Чак. «Приказ есть приказ» – кажется, так ты любишь говорить? Каковы наши потери? Мой тактический монитор вышел из строя, я не могу вести подсчеты…
– Сорок четыре убитых. Девятнадцать тяжелых и девять легко раненных. Кстати, я один из них.
Урбанит показал оплавленное плечо, наскоро замотанное тряпками.
– Если ты ненавязчиво намекаешь на то, чтобы отправить тебя в госпиталь, вынужден тебя огорчить.
– Не знаю, какие потери у твоего друга Роба, а вот у корпуса двадцать танков подбито, без возможности восстановления в полевых условиях. Еще двенадцать машин сгорели в лесу…
– Каким образом они ухитрились столько потерять?
– Напоролись на засаду. Итого, в строю четыреста пятьдесят человек, если считать вместе с нами. Тридцать «Центурионов», сорок четыре легких танка «Барсук», девятнадцать самоходных гаубиц «Тайфун» и четырнадцать бронетранспортеров «Паук».
Закончив подсчет, Чак демонстративно хлопнул крышкой и бросил такблок в ранец:
– В общем, не густо. Дай бог, чтоб еще один город захватить. Если они все так будут сопротивляться, мы покойники. Эта затея мне кажется подозрительной.
Закрыв за собой дверцы бронетранспортера, я обратился к сидящим внутри солдатам:
– Мы прекрасно сражались, и тот, кто скажет, что нам надрали задницу, получит по носу вот этим! – Я показал развалившимся на жестких лавках легионерам кулак.
– Куда мы направимся теперь, сержант?
– К следующему городу, рядовой. Пока жив хоть один