Дима спокойно шёл по улице. В голове крутилось, что наденет на помолвку, что будет говорить и так дальше. Начинался дождь и поэтому Дима натянул на свою бритую черепушку капюшон (обриваться наголо – привычка флотских лет). Зашёл в проходной двор, присел на лавку. Думать о помолвке решил прекратить, и вместо блюза включил хеви в плеере. Дождь медленно набирал силу, но Диме пофиг. Он полностью в коже и даже не парился, что промокнет. Заметил спортивную площадку, на площадке турник. На турнике кто-то висит. Дима даже на флоте подтягиваться не научился, и вообще, со спортом у него не очень как-то было. Парень подтянулся раз двадцать, спрыгнул. Присел на лавку и согнулся пополам. Диме показалось, что парню плохо. Он взял и подошёл.
– Эй, пацан, ты норм?
Парень разогнулся. Сказал, что в порядке. Поговорили чуть-чуть. Познакомились. Парень, а зовут его Слава, пообещал научить Диму подтягиваться.
После импровизированной тренировки, Дима пригласил Славу к себе, отметить знакомство. Пока бухали, про помолвку Дима вовсе забыл. Через некоторое время брякнул дверной звонок. Дима, слегка нетрезво переставляя ноги, пошёл открывать. На пороге стоит Аня. Вся в белом.
Увидела Диму, и в глазах появилась надежда. Она вытянула руку. В слабом свете подъездной лампы сверкнуло золотое кольцо.
– Дима, как ты мог? Я так надеялась, я так мечтала, что мы поженимся, и что у нас будет, как у людей. А ты не пришёл. Ты разбил мне сердце. Вместо того, чтобы быть со мной в церкви, ты бухаешь с кем-то.
Дима пьяным взглядом смотрел на Аню. Понял, что женитьба не про него. Аня так и стоит с вытянутой рукой.
– Ты что-нибудь скажешь?
Дима промолчал. Аня яростно бросила кольцо в ноги будущему бойцу, и убежала, рыдая навзрыд. Дима поднял кольцо, положил в карман, и с загадочной ухмылкой захлопнул дверь.
Так прошло ещё несколько довольно годных месяцев. Дима и Слава крепко сдружились. Ходили на площадку через день (то есть – понедельник, среда, пятница). Выходные проводили отдельно друг от друга, но не всегда. Нашлось много общих тем для бесед после тренировки. В основном о рок-н-ролле и его разнообразии. А Слава в то время жил у своей девушки, потому что его родной дом перестал для него существовать. Родные дядя и тётя отправили двенадцатилетнего Славу к родной бабушке (матери отца), так как родители его погибли. Слава и курить начал в тринадцать лет. Разумеется, не от хорошей жизни. И всё научился делать сам. Бабушка ему только помогала во всём. Захотел научиться готовить, стирать, шить – бабушка научила, божий одуванчик. Хотя Слава и был крещёным, но в Бога не верил. Скорее, знал, что он есть, и что его надо уважать. Но и атеистом не был. Путём долгих рассуждений пришёл к такому выводу: если чего-то хочешь добиться – надо биться.