На губах близость оставляет
Снега молоко.
В некрологе могла быть твоя реклама,
Пока ты жизнь грядущую
В текущей
Не сварил.
И создал Адам другого Адама
Из той же глины, из которой себя сотворил.
И жили они счастливо
От столкновения к столкновению.
Как они метались, змей смотрел участливо,
От Древа Смерти к Древу Забвения.
Настал год расставаний.
Сжигая месяцы на костре,
В пламени ненастоящих названий
Добытых в жуткой игре.
На груди с лоскутной заплаткой
На траве у реки он плясал.
Автор заплакал,
Когда эту книгу писал.
Великий Пожиратель
Смысла лишённые веса,
Для своих кораблей нашедшие паруса,
Вернутся все бесы
На небеса.
Ты тоскуешь по тому, кого ещё не знаешь,
Ещё не пришедшему устраивая проводы.
Надувной негритёнок летает
Беременный голодом.
Дождь зимой —
Изгнания вдвое урезанный срок,
Обманщик не злой,
Просто правда – это лжепророк.
Грязное изрыгает пророчество,
Пожирает недвижимость потоком сели,
Одиночество —
Признак появившейся в жизни цели.
Обниму, уткну бороду
Глухих ожидания лет,
У окна над городом,
В твоих ягодиц силуэт.
Псарь всей оси
Славен своими загулами.
Под куполом цирка висит
Мальчик, спасённый акулами.
Счастья слепая вестница
Ходит наоборот
По ступеням лестницы
Наверху которой сидит кот.
С паутиной на веках
Лежит на троне
Чувств калека,
Рисуя маску на ладони.
Пророчица предсказуемого итога
На блуд пострижена,
Уходя из подводного чертога
На дерево в хижину.
За спиной шаги
Ищут кармы долги
В слишком низких для смелости сводах,
Галактик ширятся круги
На космоса водах.
На талии его звенит монисто,
Под танец возбуждённого вестала,
Страстного и неистового,
Киты уплывают в порталы.
Он ест сердца и души,
Плоды и семена,
Движением запястья щедрости алтарь разрушит,
Последняя из жертв принесена.
Мозаика
На облачной арене,
Небесном стадионе,
Все гладиаторы гарема
Участвуют в аттракционе.
На пушистой розовой планете
Наивности пропали дневники
И вносят исправления в сюжете
Космонавты-часовщики.
Заросла крона
В ветвях четверга,
Угнездились вороны
У жрицы в лосиных рогах.
В платье