И в то же время, а что тогда есть сама религия? Не в том ли состоит суть, что никому не вредно помнить, как бы не вознесся он высоко и как бы не велик и могущественен был он, что есть тот, кто всегда выше, всегда сильнее и всегда мудрее тебя?
Есть ли Бог, нет ли – вопрос совсем не материальный, но и не только философский. Для человека, желающего хотя бы просто существовать на белом свете, нет другого пути кроме пути мира и добра. Нелепо было бы утверждать, что стезя человека в совершенствовании зла и орудий смерти, как может показаться обозревая историю человечества, и поэтому любое бесовское начало противно Господу, суть самому человеку.
В людских сложных взаимоотношениях все едино неприемлемо, когда в результате страдают простые люди…
Как бы там ни было на самом деле, но пока что мусульманские идеологи не смогли убедить мир в справедливости и человеколюбии своей веры, когда простые приверженцы Аллаха и Магомета, прикрываясь их именами, взрывая и себя и других, норовят поссорить весь мир. А сегодня они подключили к этому дьявольскому празднику уже и женщин, и оголтелые шахидки, обмотавшись взрывчаткой, желают взорвать и любовь, и всю будущую, еще не родившуюся жизнь.
Или, возможно, дело вовсе не в этнических религиях – просто злая энергия, источаемая бездумной технологией и людскими грехами, достигла критической массы, что время от времени случается в этом мире, и черный дух, излившись через края ада, проник на землю? И, кажется, что только добро и терпение, а не битвы и противостояние, способны разрешить дела человеческие. А когда кажется, креститься надо…
Конечно, необходимо время и терпение, чтобы мы, люди разных убеждений, нашли одну общечеловеческую справедливость и научились ценить и уважать, как это не покажется странным, прежде всего, себя. Истинно уважая себя, человек никогда не сможет переступить через Божьи заповеди, существующие во всех религиях, а значит обидеть и оскорбить другого, априори равного ему человека.
Хотя нам ли судить, и что мы можем знать о путях Господних…
Так что Саша осенил себя крестным знаменем хоть и тайно, но гордо – с чувством уважения к святыням и православия и восточной религии, которая нашла в себе силы немного подвинуться и освободить храм от не предназначавшихся ему обязанностей. Он видел, что в этом огромном как мир бывшем православном храме, превращенном в музей, в центре исламской страны, мирно гуляют и любуются этим шедевром зодчества и человеческого трудолюбия люди разных наций и разных вероисповеданий. Щеголев углядел