До этого Сашка, как и все творческие советские люди, частенько «халтурил», то есть зарабатывал на стороне по официальным или липовым договорам, но это было даже в хорошем случае 1—2 тысячи рублей на всех, а здесь…
Да, денег было достаточно, но и сроки были сжатые. Собрали бригаду: Птицын, Огольцов, Забродин и Щеголев. Для быстрого, поточного метода расписали обязанности. Что было колоссальным подспорьем, фабрика обязалась сделать огромные планшеты с натянутым и загрунтованным холстом, а то раньше на других халтурах всегда приходилось делать их самим.
Страшным неудобством был размер и забора и, соответственно, планшетов. Приходилось сооружать мостки из подручных стульев и столов, балансировать на этих шатающихся сооружениях. Тогда Саша вспоминал Микельанджело и Рафаэля (не путать с испанским певцом), работавших по росписи соборов под потолком, и становилось сразу легче.
Иногда, для разрядки, музыкант Птицын затягивал:
– Меж берез и сосен инженер Савосин засосал ноль восемь…
– И в глазах, и в глазах его печаль, – подхватывал Щеголев модный мотивчик.
Или уже Саша начинал другую популярную песню:
– Так Птицын кричал, так Птицын кричал…
И Вова продолжал:
– Залейся, залейся, залейся!
В общем, несмотря ни на что, они справились, хотя иной раз приходилось работать и ночами, – все сделали в срок и с отличным качеством. Все, в том числе парторг и директор фабрики, были довольны. Об их творении даже появилась заметка в «Ленинградской правде» как о передовом опыте в пропаганде товаров широкого потребления.
Однако при распределение заработанных денег, как это обычно бывает при дележке несметных богатств, возникли сложности. Тогда Саша применил модный тогда «коэффициент трудового участия». Все было честно – учитывались старые проверенные колхозной практикой «трудо-дни». Даже не количество сделанных планшетов, а просто выход на работу, так как, например, Щеголев работал быстро, но потом приходилось «подчищать» за всеми для приведения к общему стилю, Володя Птицын медленно, но качественно, Серега всегда ответственно. Сашка Забродин, даже когда выходил на работу через раз, слонялся по залу или бегал в магазин за «допингом».
Когда Забродин являлся, прогуляв пару дней, все демонстративно радовались, а Саша все-таки строго спрашивал:
– Ты чего, на себя работаем, у нас же сроки?!
Печальный Забродин отвечал:
– Меня мама не отпустила, велела в прачечную сходить.
– Ты что в очереди в прачечную два дня стоял?
– Ну…, мама еще просила по дому…
Он считал, что его мама является для друзей высшей инстанцией. Все знали его отношения с жесткой мамой, и понять его