Добрались газетчики и до Клэр. Или она добралась до них. Во всяком случае словоохотливая мадам Паризо умудрилась подпортить идиллическую картину семейного счастья Люпонов. По её словам выходило, что рядом с преданной и любимой женой каким-то образом всё же соседствовало множество женщин, а последней из них оказалась «прекрасная персиянка», из-за которой и получила отставку светская львица Марго Креспен. Добросердечная Клэр умудрялась сочувствовать и жене, и любовнице (я же невольно представлял себе трясущееся от накала чужих страстей страусовое перо в огненных кудрях мадам Паризо): «Представьте, что женатый мужчина подаёт надежду незамужней женщине, которая уже много лет ищет хорошую партию. Допустим, он рассказывает ей, что у него давно уже не брак, а одно неприятное соседство. Разумеется, я не имею в виду Люпонов! Они были исключительно счастливой и гармоничной парой! Но мы же все знаем, что говорят мужчины любовницам, не так ли? Мол, всё, что ему нужно для полного счастья, – это встретить родственную душу. И одинокая бедняжка, естественно, из кожи вон лезет, чтобы стать этой родственной душой. Забрасывает всех прочих ухажёров, менее успешных и перспективных. Часами, днями, да что там – неделями и месяцами! – сидит и ждёт его. Я достоверно знаю, что мадемуазель Креспен предложили выгодный контракт в Алжире, но она отказалась из-за этой фата-морганы. Потому что, мы ведь знаем, женатый любовник подаёт надежду, сыпет признаниями, обещаниями. А потом вдруг охладевает, увлекается другой. А прежней „родственной душе“ даёт отставку, словно прислугу рассчитывает. Нет, хуже. Потому что ей никто даже не возмещает утерянные годы. Разумеется, я не имею в виду никого конкретного, я рассуждаю чисто гипотетически. Что касается самого месье Люпона, они с Одри жили душа в душу – пример для всех своих знакомых. Но на ужине в „Ля Тур д’Аржане“ с нами была такая милая русская тихоня, жена какого-то лекаря из Отель-Дьё, мадам Элен Воронин. Да, ничего особенного, но новая женщина всегда привлекательна в мужских глазах, не так ли? Как вы думаете, у прежней любовницы не возникнет желания отомстить? Ах, это такое горе для моей несчастной Одри, у меня просто нет слов! Какое счастье, что рядом с ней такой преданный друг, как Антуан Бартель!»
Справедливости ради мадам Паризо подчёркивала, что Марго Креспен, разумеется, совершенно вне подозрения: «Я позвонила ей домой немедленно после убийства. Человек ведь не может одновременно быть в двух местах, не так ли? Уверена ли я, что говорила с ней лично? Конечно! Мы знакомы