Ворота немедленно распахнулись, и появился другой дэв, с видом еще уродливее и злее, чем первый.
«Входи, мальчуган! – проревел он. – Отведай моего гостеприимства. Какую весть ты принес мне?»
«Твой брат просит тебя пожаловать в его восшествие на престол в Исфахане через шесть дней, ибо он полонил шахиншаха и умышляет занять его место».
«О, превосходно, – заявил дэв. – Вот, садись на этот диван и погложи мяса на этой кости, вижу, ты голоден. Спрашивай, чем тебя отдарить?»
«Я хочу волшебную саблю, чтобы секла вражьи головы, как удар молнии», – молвила царевна.
Дэв долго хохотал громким хохотом. «Славно сказано, мальчуган, ты получишь ее, – проревел он. – Ты храбрый удалец и заслуживаешь саблю».
Едва лишь он вымолвил эти слова, как царевна ощутила тяжесть в правой руке и увидела, что держит саблю с благородным дамасским клинком. Вложив ее в ножны, царевна вскочила в седло.
«Стало быть, на коронации встретимся!» – хохотал дэв, когда Фероза поскакала прочь.
Скакала она, скакала, и наконец достигла берега белой реки. Вот и первый дэв, рассевшийся на воловьей шкуре. Царевна возвышалась над ним, сидя в седле на Салеме.
«Молодец, мальчуган, – прорычал дэв. – Ты получил награду?»
«О да», – отвечала царевна, обнажая саблю. А когда дэв шаг шагнул, чтобы взглянуть поближе, быстро, как удар молнии, она снесла ему голову. Соскочив с седла, она обшарила у него карманы, нашла кошель с камнем-окатышем, что был ее несчастным отцом, и уплыла с ним обратно за реку.
К тому часу наступила ночь, и Фероза схоронилась в пещере, укрывшись своим стеганым кафтаном, Салем же встал при входе, неся дозор при своей госпоже.
Проспав до полуночи, она очнулась и увидела диковинный свет в конце пещере. Некий голос звал: «Проснись, о царевна, проснись и внемли мне, твоей пэри-хранительнице».
Царевна вскочила на ноги и увидела прекрасную пэри, одетую сверкающим золотом в красном средоточье огня. «Дай мне камень-окатыш, о царевна, – молвила пэри. – Я помогу тебе вернуть твоему благородному отцу его человеческий облик».
Царевна вот-вот и отдала бы камень, когда Салем, с диким ржанием, ткулся мордой ей в руку, и речной окатыш скатился на землю. «Нет, нет, о царевна, – прорек громким голосом конь, – тут нет никакой пэри – а только дэв женского полу, она хочет добраться до шахиншаха».
Меж тем как конь прорицал, огонь исчез, и прекрасная пэри превратилась в мерзейшую женщину, которая также испарилась с шумом, подобным змеиному шипу.
«Но ты обладаешь речью! – вскричала царевна Фероза. – О, помоги мне отыскать этот камень, он скатился на землю».
«Вот он», – отвечал конь, взяв речной окатыш зубами.
Царевна бережно спрятала его в карман.
«Как это так, что ты можешь говорить человеческим языком, хотя ты и животное?» – спросила царевна.
«Я зачарованный королевич, – отвечал ей конь. – На меня наложили чары в день моего восемнадцатилетия,