После этого родители еще долго вглядывались в мои глаза на предмет адекватности их излучения, но по прошествии времени, когда я начал ходить, а потом и говорить, ну а после и вовсе здраво рассуждать, то вконец успокоились и перестали переживать по поводу этого злополучного случая. От того ли падания, или же просто от рождения, у меня на затылке и по сей день присутствует небольшая приплюснутость, которую впоследствии мне приходилось прятать под начесанными волосами, посильно придавая этой части головы эффект естественной округлости.
Огромный продолговатый огород, примыкающий к задней стороне дома, был нескончаемым источником всяческих витаминов в виде овощей, фруктов, ягод и трав, изобилующих здесь в немыслимых количествах. Необъятный погреб, который находился в подвале отдельно стоящей постройки, совсем неоправданно называемой сараем, изобиловал всевозможными соленьями, компотами и вареньем в виде банок, склянок и бочонков, которыми от пола до потока были забиты вместительные стеллажи, располагающиеся вдоль стен погреба. Но все равно, каждую осень новые ряды бочонков, банок и склянок наполнялись плодово-ягодным содержимым и погружались туда же – и в без того трещащее по швам хранилище. Все излишки собираемого урожая, включая цветы, раздавались родственникам и знакомым, не имеющим такого великого счастья, как свой собственный огород, а так же успешно реализовывались на городском рынке. Реализацией занималась моя двоюродная бабушка Шура, тем самым ощутимо помогая формировать семейный бюджет моим родителям, которые на тот момент еще не работали и находились на стадии получения образования. Мне только исполнилось три года, когда родились мои братья двойняшки Сергей и Виктор, вот тогда-то моим родителям и потребовалась действительно настоящая помощь. Кому-то надо было присматривать за этой вечно орущей и требующей к себе постоянного внимания братией. Вот тут-то и пришла на помощь целая армия нянек, состоящих из бабушек, тетей, родных, двоюродных и троюродных сестер, но все же, основная нагрузка легла на плечи моей родной бабушки по маме − Любови Николаевне.
Бабушка Люба всю жизнь была труженицей, на которой без всякого на то ее согласия как кара небесная весела вся эта громада забот, состоящая из стирки, глажки, готовки и бог весть знает каких еще проблем, которые ей приходилось безотлагательно решать, таща весь этот бедлам на своих хрупких плечах. Бабушка Люба вышла замуж незадолго до начала войны за молодого коммуниста, военного инженера по образованию, Виктора Алексеевича Булычева. От этого брака в августе 1941 года родилась девочка, которую назвали Лариса. Это была моя мама. Дед Виктор погиб в апреле 1945 года в Польше, где-то в районе небольшого городка под названием Дебно, не дожив всего десять дней до окончания войны, где и был похоронен в братской могиле, над которой впоследствии был возведен величественный мемориал в память советским