– Но подождите, – остановила ее Дашина мама. – А как же третье упоминание Анны Ахматовой? Первое – улица. Второе – статья. Ведь, исходя из теории моего свекра, должно быть и третье совпадение.
– Должно, – согласилась Анна Андреевна Голенко. – И, конечно же, было. Вчера вечером мне позвонила моя дочь, из-за которой мне и пришлось разменять квартиру. Она позвонила предложить мне работу. И кем, кем? Торговать косметикой в метро! «В конце концов, – сказала она мне, – в тяжелые для нее времена даже Ахматова торговала на базаре селедкой. А кроме того, мама, ты же не Анна Ахматова!»
– Брошь в виде лиры? – Даша агрессивно почесала нос. – По-моему, это полная бредятина! То есть, – пояснила она, – быть может, Ахматова и нашла какую-то брошь. Я, например, в детстве нашла золотое кольцо на Владимирской горке. Потом продала, ну, когда выросла, жутко деньги были нужны. Причем за бесценок, так жалко… О чем я?
– Об Анне Ахматовой.
– Да. Мало ли кто чего где нашел! Эта поэтесса точно двинутая. Не была бы двинутая, не полезла бы в петлю из-за такой ерунды. Сама придумала. Сама расстроилась. Сама повесилась. Скажешь, нет?
– Скажу, что, скорее всего, ты права.
На лице Чуб отразилось довольство (она любила быть правой!), а руки ее продолжили потрошить платяной шкаф.
Маша Ковалева наморщила лоб – выводы, сделанные из теории трех совпадений несостоявшейся самоубийцей А. Голенко, и впрямь мнились слишком надуманными.
– И Анна Андреевна – жутко распространенное имя и отчество. – Даша придирчиво рассматривала кожаные шорты, больше походившие на стринги-трусы. – И Горенко-Голенко – не аргумент! Если прошерстить киевский адресный стол, можно найти десяток Голенко, двадцать пять Горенко и двух-трех полных тезок – Горенок Анн Андреевн. И все это ровным счетом ничего не значит.
Вот только что-то в дурацкой ночной истории цепляло Машу своей настоящестью.
– А я вот о чем не спала сегодняшней ночью… – Землепотрясная, кряхтя, пыталась влезть в шорты-трусы. – То, что мой Ян не демонстрирует тебе свое отношение ко мне, тоже не означает, что он относится ко мне так же, как и к тебе! Скажешь, я не права? – Шорты сопротивлялись. Но Даша не сдавалась и победила.
– Но все-таки брошка была в виде Лиры, – с сомнением сказала Маша.
– Да хоть в виде черепа и костей! Что из того? Да и была ли она во-още? Может, это такая себе легенда семейная: родичи Ахматовой потом придумали, когда она поэтессой стала, чтоб было чего журналистам в интервью рассказать. Или она сама. Она во-още была жуткой обманщицей. Вот уж кто умел себя распиарить, так это Анечка Горенко. Ты вообще в теме, что еще при ахматовской жизни художники нарисовали больше двухсот ее портретов? Вот это, я понимаю, раскрутка!
Чуб подскочила к зеркалу и показала ему свою попу.
Шорты врезались в ягодицы, оставляя нижнюю часть открытой на обозрение.
Однако