Руками не трогать, Избранная для Лорда!. Аэлита Юрьевна Ясина

чем ты, сестренка? – шелковые рыжие пряди под моими пальцами превращались в замысловатую косу.

      – Тот, кто похитил твое сердце?

      – Там круглосуточная охрана, – отшутилась я.

      – Лизочка, – Настя полезла обниматься – целоваться. – В последнее время ты стала очень скрытной. Что случилось, тебя обижают?

      – Ты же знаешь, меня невозможно обидеть.

      – Но все же, ты очень изменилась. Глаза сияют, я никогда тебя такой не видела. Но главное, ты счастлива, скажи счастлива ведь?

      Убаюканная голосом Настены, я улыбнулась воспоминаниям, потеряла бдительность и кивнула.

      – Что и требовалась доказать! – победно воскликнула эта рыжая «кроткость». – Кто он?

      – Мы едва знакомы Настен, нет никакой влюбленности.

      – Конечно – конечно.

      – Он аристократ.

      После этой фразы, лицо сестренки стало ожившей аллегорией скорби, я даже немного напряглась.

      – Настя? У тебя какие-то счеты с аристократами?

      – Ох, Лиза, – Настя провела ладонью по моей щеке. – Когда ты вернешься к нам на землю? У них такие свободные нравы, он поиграет тобой и бросит, а сам найдет равную по положению. Сестренка, – она нежно обняла меня, – я не хочу, чтобы тебе разбили сердце.

      – Я тоже в этом крайне заинтересована, – чмокнув сестру в лоб я слезла с дивана.

      Глава 10.

      Здорово, когда есть семья, – думала я, наслаждаясь шоколадно-ванильным пломбиром, который тал во рту. День был сказочным: светило яркое солнце, лёгкий ветер трепал волосы и ласкал лицо, и я представляла, что нахожусь где-то на курорте. В Петербурге такие дни редкость, возвращаться домой не хотелось, и я решила зайти в Аптеку, навестить Солану.

      До болезни, я не замечала бездомных животных, словно восприятие было устроено иначе, не видела их и все. Не сказать, что я была равнодушной, иногда переводила деньги в благотворительные фонды, но вот на улицах животных никогда не замечала. А теперь видела их каждый день: грязных, несчастных и тощих. Отчаянно ищущих любви, больше чем еды. Выкарабкавшись из-за грани, мне словно открылись гноящиеся раны нашего мира, которые не в силах заживить ни одно лекарство. Этот кот был такой же, но чем-то отличался от них всех. Он сидел на углу улицы, грибком замерев над грязными мисками. Кот поднял голову и как – то совсем грустно посмотрел на меня полными тоски и безысходности глазами. Я замерла, не в силах оторвать от него взгляд. Кот глубоко вздохнул и медленно завалился на бок.

      «Ох, вот ведь» – успела подумать я. Мимо обессилевшей тушки безучастно проходи люди, один мужчина собрался пнуть бедолагу, «что мол тут разлёгся, людям и так не пройти», но его маленькая дочка с тоненькими беленькими косичками звонко запищала -