– Носилки! Транспортируем в больницу. Все вопросы к раненому потом, – заявила она в никуда.
Тем не менее в дверях началось какое-то движение. И пока один сотрудник опергруппы фотографировал стол и его окрестности, напоминающие поле битвы, а второй осторожно снимал отпечатки пальцев с рукоятки ножа, к Марине Львовне обратился Димка. Оба специалиста, обрадовавшись профессиональному взаимопониманию, повели задушевную беседу на тему предстоящей операции. В ходе беседы мой Дмитрий Николаевич ловко перебинтовал беднягу Рената прямо поверх его одеяния Санта-Клауса, обеспечив надежную фиксацию рукоятки ножа, обернутой оперативником в целлофановый пакет. Сразу на белом поле бинта стала заметна кровь. Кровавое пятно продолжало увеличиваться в размерах и тогда, когда Рената уложили на носилки на живот и быстро понесли к выходу. Чуть раньше вынесли дежурного врача-гинеколога. Под руки. Он предпринял попытку оказать рухнувшей в обморок Машуне медицинскую помощь и окончательно парализовал действия Карла Ивановича по освобождению от гнета родных. Гинеколог в число родственников папы Карло не входил, поэтому показался ему особенно тяжелым. Вместе с Дмитрием Николаевичем в больницу отправились Борис Иванович и Вячеслав. Можно считать, под конвоем. В одной машине с сотрудниками милиции.
8
– Надо полагать, после застолья у вас произошла крупная ссора с битьем посуды и поножовщиной, – задушевно поделился с нами своими догадками следователь Сергей Васильевич Храпов. Хроническое недосыпание и крайне жесткий режим работы, осложненные свалившимся на него дежурством в новогоднюю ночь, отразились на его способностях видения преступления в других вариантах. Ему хотелось побыстрее поставить точку в этом деле. – Ну и кто из вас и за что именно наказал бедолагу?
– Он не доел свою порцию и не помыл после себя тарелку, – буркнула Наташка.
– Ясно. Давайте немного с этим разберемся да и разойдемся…
– … по камерам, – не успокаивалась подруга. Я просто была вынуждена толкануть ее в бок.
– Наталья Николаевна шутит, – судорожно сглотнув и пытаясь непринужденно улыбнуться, пояснила я. На этом и остановилась.
В сложившейся ситуации у меня самое невыгодное положение. Похоже, в момент совершения преступления ближе меня у Рената никого не было. Имея в виду расстояние и, разумеется, не считая того, кто ударил его ножом, а потом сбежал. А этот человек знал, что я заглядывала в комнату, после чего отправилась на кухню. Будь я хоть немного внимательнее, наверняка заметила бы нож, торчавший из спины Рената. Идиотка! С голодухи уставилась на содержимое тарелки, в которой спала его голова. Без отрыва от тела, естественно. Хотя едва ли я могла бы оставить нож без внимания, если разглядела даже то, что тарелка с салатом, в которой отдыхала голова Рената, вышла из берегов. А может быть, преступник находился в каминном зале в тот момент, когда я туда заглядывала? Или проник позже, когда мной был организован на кухне