Причиной бездействия был один казус, столь свойственный различным армейским мероприятиям, приведший в полную негодность все часовые приготовления сотни людей. На ТОГе-18 за десять минут до начала стрельбы отключилась подача электричества. Прицелы в танках, мишени в поле, связь и гудки оповещения, всё, что было необходимо, не работало. Алексеев, разгоряченный полной невозможностью действовать, обрушивался на испуганного Ефимова, который нервно жал все подряд кнопки на пульте управления огневым полем. Молотов, как мог, сдерживал порывы коллеги и звонил ответственному за происходящее командиру БОУПа.
Рота в томительном ожидании простояла целый час, в сущности не двигаясь, под постоянным наблюдением презлющего Алексеева. Наконец электроснабжение наладили, в гаражах включился свет, лампы и приборы в танках засверкали разноцветными огоньками, а радиостанции глухо зашипели. На огневом поле вдалеке поднялись и поплыли на исходные рубежи изрешеченные пулями зелёные мишени. Вскоре раздалась команда приступать к занятию, и учебные группы разошлись по своим местам. Родионов, попавший в первую шестёрку, остался на месте, пленённый видом неподвижных мрачных чудовищ. Четыре огромных танка застыли от него в паре метров, на башнях их блестели красные и желтые лампочки, а из раскрытых люков выбивался тёплый мягкий свет.
Лейтенант Бабенко, проводивший на этом участке стрельбу, некоторое время ещё разъяснял задачи сержантам. Авдиенко, Дубовиков и Фоменко помогали ему здесь, а другое крыло должны были занять Логвинов и Старцев. После сержантов Бабенко десять минут инструктировал курсантов, но больше он ругался и предостерегал от глупостей. Наконец прошёл приказ действовать, солдаты взяли на столе уложенные шлемофоны, тут же пряча тангенты за пазухи кителей. Спустя несколько минут они получили у Курилова на пункте боепитания металлические цинки с пулеметными лентами. Цинки эти в большинстве случаев страдали от ржавчины, были всячески изогнуты и не закрывались, но для выполнения упражнения, в общем-то, подходили. Родионов первым делом раскрыл свой цинк и достал короткую пулемётную ленту с двенадцатью патронами, оба конца которой были неумело перекушены кусачками. Забавный вид этой обрезанной потёртой ленты его повеселил, но и воодушевил, и в который раз уже он подумал, что всё происходящее с ним весьма занимательно.
Взяв цинки под мышки и став позади боевых машин точно в обозначенных на полу кружках, курсанты приготовились. Наставники-сержанты, что выполняли роль командиров танков, стояли рядом и давали указания, но их почти не слушали. Лёгкое беспокойство испытывал в те минуты каждый начинающий стрелок, и взгляды многих были устремлены на командную вышку, где Алексеев с кем-то разговаривал по телефону.
«Включаем зеркало гироскопа, ждём тридцать секунд, включаем червячную пару, ждём минуту…