– Ну да!
Отец Джон: «Будете ли вы хранить верность друг другу в здравии и болезни, в богатстве и бедности, в счастии и в несчастии, пока смерть не разлучит вас?»
– Само собой!
Отец Джон: «Будете ли вы с любовью принимать детей, которых пошлёт вам Бог, и воспитывать их в христианской вере?»
– ДА-А-А!
Ули и Пенни по очереди повторяют за священником слова супружеской клятвы:
– Я, Улисс, беру тебя, Пенелопа, в жены и обещаю тебе хранить верность, любить и уважать тебя во все дни жизни моей.
– Я, Пенелопа, беру тебя, Улисс, в мужья и обещаю тебе хранить верность, любить и уважать тебя во все дни жизни моей.
Отец Джон заканчивает короткую церемонию: «Что Бог сочетал, того человек да не разлучает. И заключённый вами супружеский союз я подтверждаю и благословляю во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь».
Словно по команде, родственники и друзья подносят к глазам бумажные салфетки, в огромном количестве стоящие в картонных коробочках на церковных скамьях. Тихо. Торжественно…
Вдруг верный Фео настороженно поднимает одно ухо и, негромко рыча, поворачивается к восточному приделу…
И в это мгновение в открытое восточное окно церкви влетает граната.
В наступившей мертвой тишине она крутится на светлом паркетном полу и ужасающе громко шипит и потрескивает, словно рассерженная гремучая змея.
Ули с ревом «Ложись!» схватил гранату и мощным броском отправил ее в противоположное окно, выходящее на пустошь и болота. Взрыв раздался еще в воздухе. Ули же выпрыгнул в восточное окно и помчался к невысокому смуглому курсанту, лежащему лицом вниз на траве, закрыв глаза и заткнув уши, – значит, заранее знал о будущем взрыве?! Ули рывком поднял его и затряс – но не слишком свирепо, не изо всех сил, как-то все-таки неуверенно; голова парнишки безвольно моталась из стороны в сторону, но он все-таки смог выговорить: «Тебе повезло… сегодня… но настанет день…» Ули замер: «Асад, ты о чем? Ты зачем?..» – «Будьте вы прокляты… американцы… кто вас звал на нашу землю… вы всегда, всегда лезете…» – «Асад, ты же здесь родился?! Ты же американец?!» – «Я… всегда… буду убивать вас…» Фео прыгает вокруг и громко лает, хотя видит и чувствует – хозяину ничто и никто не грозит…
Подоспевшие двое военных полицейских с трудом оторвали Асада от Ули; щелкнули замки наручников; машина с зарешеченными окнами отъехала от церкви и скрылась за воротами. Ули не заметил, когда Пенни подошла и крепко взяла его за руку. Юная жена была непривычно молчалива. Они подошли к плацу, где вот-вот должна была начаться церемония присяги, и только перед тем, как отпустить руку Ули, Пенни негромко сказала ему: «На войне убивай сразу, нечего с ними разговоры разговаривать». – «Пенни, я с ним полтора