Перед тем, как принять обряд инициации, мне надлежало пройти соответствующее обучение – катехизацию. Меня захлестнул момент полностью – так желанный позитив и добро сыпались градом на мою голову. Весь этот процесс совпал с подготовкой к одному большому мероприятию, проводимого раз в три года – Всемирный день молодёжи. Поехать туда мог каждый желающий католик в возрасте до тридцати пяти лет. Я вписывался, как нельзя лучше. И мне предложили отправится в Польшу на десять дней от нашего прихода. И, конечно, я согласился с таким огромным удовольствием, сравнимым разве что с радостью от неожиданного получения многомиллионного наследства или выигрыша, которая кружило голову. И тут, наверное, вы себе представите, что стал я этаким скучным мальчиком-зайчиком, рубашка которого застёгнута на все пуговицы, даже на верхнюю, таскающего подмышкой Библию и вечно готового рассказать любому желающему о том, как Иисус спасал мир. Вовсе нет. Я продолжал быть прежним – никто из моих знакомых не замечал никаких изменений в моём поведении, а кому я осмеливался рассказать, что зачастил в церковь – не верили. Понятно, что влечение к возвышенному должно было возвысить и мои помыслы. Но и тут моё нутро оставалось верным себе, постоянно бросаясь в крайности. Я об этом рассказывал в главе выше. Правда в немного видоизменённом виде – это была не она в белых одеждах, а он – священник. Но сейчас не об этом.
Спустя какое-то время подготовки, в которую входили регистрация на мероприятии, оплата мест, которую за нас произвели добрые спонсоры откуда-то из Словакии, получение виз и разучивании гимна, наступил конец июля. Мы собрали свои «скромные» чемоданы паломников (помню, как на домашних весах проверял, влезет ли ещё вот эта ортопедическая подушка и вот этот свитер). В нужный день и нужный час двадцать человек собралось в столице в аэропорту, чтобы лететь навстречу необычному фестивалю. Хотя необычный он, может, был только для меня. Я бывал однажды на рок-фестивале и был уверен, что это будет не то же самое.
Оказались в Варшаве мы немного позже, чем должны были, поэтому времени на долгие гостеприимные церемонии, посвящённые местными жителями нашему приезду, не было. В зале, находящимся на территории местной церкви, нас по списку распределили между людьми, согласившимися взять на себя наше проживание и питание. Меня и ещё одного парнишку отправили в семью – мама, папа, взрослые сын и дочь – живущую в частном секторе в большом двухэтажном доме. Дорога совершенно вымотала меня, и я едва стоял на ногах, но, собирая всю оставшуюся силу в кулак, пытался вести себя крайне непринуждённо и дружелюбно.