– Да, дедушка Тихомир – ответили дети хором таким напуганным голосом, насколько это возможно.
– То-то же.
Они молча сидели и смотрели на горящее пламя. В разлетающихся от костра искрах дети чувствовали себя защищёнными. Ни один не отважился встать и побрести домой, хотя ближайшая избушка была прямиком за спиной Иваныча.
– Вот вы где?! – раздался голос и вслед за ним из темноты показался тучный бюст в белом громадном платье; Мстислава, соответствующая званию деревенской доярки, покупала его уж точно не на вырост. Длинные светлые волосы превращали её в летящее по ночным волнам привидение-переросток. – Вы опять, что ли?! Ну-ка по домам, спать пора! – мощный голос заставил вибрировать стёкла соседних домов.
– Прокофьевна, не серчай, у нас здесь хорошая компания, – лицо Иваныча расплылось в кефирной улыбке. Детишкам интересно, правда, ребят? – он окинул взглядом детей.
– Вижу! Доведёшь, старый, детей до инфаркта, сдадим в милицию! – по округе разнёсся лай, пробудились собаки.
– Брось, мать, уже расходимся. Утро вечера мудренее, друзья. Не забудьте, о чём мы говорили!
Детские головы боязно закивали.
– Дед! – взревела доярка.
– Доброй ночи! – заключил Иваныч и шустро засеменил к своему дому, опасаясь гнева Мстиславы.
Дети разбежались от костра, попрощавшись со старцем только вспышками пугливых глаз, чувствующих приближение взбучки от родителей, и всю дорогу, пока каждый брёл до своего дома, они косились в сторону леса.
Иваныч последовал их примеру. Пришёл к себе, принял сто граммов «снотворного» для крепкого сна и отправился на боковую. Эта ночь не беспокоила жителей Волхвов.
3
Внутренняя дорога, «дворовая», как любили говорить местные, делила деревню на зоны домиков и огородов. И если жилища были заботливо ограждены массивом зелёных холмов и лесом, находящимся за ними, то огороды могли увести путника в бесконечность, так как за участками и пшеничным полем необъятных размеров было видно лишь полоску горизонта.
Женька со своим другом Славиком любили пощекотать себе нервы, пробравшись на пшеничное поле и оказавшись на огромном безлюдном пространстве, лишь во власти степного ветра, чтобы встретить наступление сумерек. Они представляли, что вот-вот набросится ночь и отрежет их от родителей, домиков, дальних посадок. Жёлтый кусок суши, который через пару месяцев станет хлебным урожаем, казался мальчишкам порталом в другое измерение, полное неизвестности и, скорее всего, опасности. Мурашки приятного ужаса бегали куда быстрее, если небо озарялось молнией, создавая ощущения перехода (или телепортации). Повсюду слышались раскаты грома. Стоянка техники слева то показывалась в свете ярких вспышек, то погружалась во мрак. Рядом выглядывали надгробия маленького деревенского кладбища.
Этот мир должен был