Бывший профессор улыбнулся и прикрыл глаза, он увидел этот свет, заливающий все, как и бродяги увидели это по-своему, как и видел, и вкушал, и делился им Кай – кошачий, да и не кошачий, да и не мед на самом деле, а нечто всеобъемлющее, вневременное и вечное, объединяющее все вещи, саму любовь.
И на самом деле не было никого на этой платформе, было только одно единое целое.
Закат потух, стало темнеть, подул прохладный ветер, и человек сказал:
– Возможно, мне стоит познакомиться с той блондинкой, а?
Сын вопросительно посмотрел на него, не выдержал и засмеялся во всю глотку, засмеялся, хрипло кашляя, и отец. Они смеялись вместе и, через отчаяние очистившись, поднялись и зашагали назад – в город людей. А Кай остался, его путь вел на другую сторону.
***
На другой стороне реки был сумеречный темный лес. Кай долго и опасливо брел по нему, пока не вышел на темную проселочную дорогу. Кот зашагал по ней, он привык ходить человеческими тропами – возле них всегда была пища и легче было найти теплое место для сна.
В это время по дороге домой возвращался водитель, он был пьян и не беспокоился об этом, потому что не мог причинить вреда на этой дороге никому, кроме себя самого. Его пикап вилял из стороны в сторону, а из окон неслась громкая музыка.
Кай слышал шум, но не обратил на это никакого внимания, он устал, он был полностью расслаблен.
В этот момент пикап снова занесло. Водитель услышал визг, машину тряхнуло.
Человек проехал еще немного, остановился и вышел из машины. Он поморщился, увидев окровавленное тело кота.
– Извини, приятель, – пробормотал он и выкинул тело Кая на обочину.
Эпилог
– Сестра, скажи, почему ты оставила меня так рано?
– Ты и сам неплохо справился, – рассмеялась Герда. – Разве я не права?
– Да, но мне не хватало тебя.
– Со мной ты бы учился очень медленно и, возможно, ничего бы не понял.
– Я и так почти ничего не понял, а если и понял что-то – это лишь жалкие крохи истинного знания.
– К тому же, – продолжила Герда, словно не слышала последнего замечания, – это была игра пространства, ты ведь не мог ожидать своей смерти, вот и я не могла. Но она пришла вовремя, всегда вовремя.
– Всегда вовремя, – улыбнулся Кай.
Перед ним стоял изящный горшочек – фигурка в форме кота, именно такой кот, каким он был в жизни, только без всех царапин, с целым ухом. Это была изящная кошачья ваза, передающая пропорции не очень точно, но вызывающая к себе какое-то непоколебимое доверие. В ней плескалась прозрачная