– Оводов от жеребчика отгоняй, – вдогон прокричал он.
Через полчаса, кавалькада из трёх конников, не спеша дефилировала по грунтовой обочине вдоль шоссе, специально предназначенной для верховой езды вдоль многовёрстного лагеря.
– Вот, господа, начало Большого или, как ещё называют, Главного лагеря. Его правый фланг, – тоном записного учителя пробубнил Гороховодатсковский. – Преображенский полк собственной персоной… Здоровяки… Не то, что наши павловцы. Но по стрельбе и штыковому бою, сделаем их как котят, – выплеснул свой полковой патриотизм. – Следом – семёновцы. Этих черноусых брюнетов наши курносые сделают на раз, – обогнали одноконную телегу с водовозом, поливавшим шоссе. – За рощей, как вы знаете, по всей длине лагеря тянутся пехотные стрельбища, – пересекли Царскосельское шоссе и оказались напротив Измайловского полка. – Офицерские дачи, по традиции, окрашены в цвета полков, – разглядели сквозь зелень бревенчатые бараки. – А вот и Егерский полк. Палатки прям в рощу воткнули. Егеря-я, – не то осудил, не то похвалил нижних чинов подпоручик, отдав честь какому-то знакомому офицеру. – А это палатки и, дальше вон, – кивнул головой, – деревянные конюшни 1-ой гвардейской артбригады, – перешли на рысь. – И наконец, полки нашей 2-ой дивизии, – гордо махнул рукой Гороховодатсковский. – Палаточки ровненько стоят, линейки песочком посыпаны и дёрном обложены… Лейб-гвардии Московский, а за ним – лейб-гвардии Гренадёрский… Это уже – орлы-ы! Ну не совсем, конечно, орлы, – засомневался он, – ну уж соколы, точно… А вот уж несомненные орлы, – достал сигару и огляделся.
– Да в бабочек превратились и улетели, ежели гусениц выискиваешь. И белки в 1-ую дивизию умотали, благодатной махрой подышать, – загоготал Аким.
– …Наши павловцы, – не услышал его подпоручик, чиркнув спичкой.
– Где там водовоз? – забеспокоился Зерендорф.
– А вот стоянка наших кумовьёв, финляндцев… К полуорлам относятся.
– А замыкают лагерь на левом фланге, пажеские воробьи, – заскрипел зубами Зерендорф.
– Известное дело, пижи.., – бросил сигару в сторону деревянного барака Гороховодатсковский.
– Правильно, господин подпоручик, пусть в палатках поживут, – одобрил его поступок Аким, с улыбкой наблюдая, как с кряхтением Гороховодатсковский слез с лошади и затоптал окурок.
– А то вдруг в сторону финляндцев огонь пойдёт, – оправдал себя.
– Вечером в авангардный лагерь поедем. Дубасова следует навестить, а после – брата, – выстроил план боевых действий Аким.
– Но это уж без меня, господа, – высказал своё мнение Гороховодатсковский. – Мне ротой следует руководить, – возвысил себя и свой нынешний статус.
– Ну да. А то последнее перо из плюмажа можно утерять, – поддержал его вредный подведомственный.
В 9 часов вечера, стоявшие у деревянных «грибов» дневальные, с удовольствием,