Священник невольно подумал: «Они нашли убежище» – и взмолился: «Господи, ну подскажи, что мне делать! Погибнет малец. Не донесут они его до больницы».
И тут вновь этот останавливающий взгляд неканонического святителя Николая. Батюшка буквально бухнулся пред ним на колени. «Хоть ты помоги, Никола!» – кричала душа, вопило сердце.
Прошло лишь несколько мгновений, а может, больше. Бог весть. Но через окна церкви вдруг брызнул мощный свет подъезжающей машины, а потом заколотили в церковную дверь:
– Открывай, батя, кутью принесли, Рождество встречать будем! – кричало несколько голосов.
Священник отодвинул задвижку и распахнул двери. Перед ним стояли пятеро не совсем трезвых, чрезвычайно веселых незнакомых представителей молодого бизнес-поколения. За ними возвышался громадный джип, семейство которых настоятель ласково называл «гардеробы».
– Будем встречать, будем! – радостно закричал отец Андрей. – Кто водитель?
И, определив самого трезвого, распорядился:
– Всем остаться у меня в келье! В тумбочке кагор и печенье, а с водителем мы сейчас кое-куда съездим.
Закутанную и покрывшуюся ледяными сосульками семью с ребенком на руках батюшка встретил еще в начале пути, который им предстояло пройти. Через полчаса мать с хныкающим и горячим от температуры младенцем были в больничной палате.
В храме батюшку встречала иллюминация. Гости, найдя в лавке ящик со свечами, расставили их в каждое гнездо всех шести подсвечников, зажгли и хором распевали:
Добрий вечір тобі, пане господарю,
Радуйся, ой, радуйся, земле,
Син Божий народився!
Застеляйте столи, та все килимами,
Радуйся, ой, радуйся, земле,
Син Божий народився!
Батюшка тут же присоединился:
Бо прийдуть до тебе три празники в гості,
Радуйся, ой, радуйся, земле,
Син Божий народився!
А перший же празник – Рождество Христове,
Радуйся, ой, радуйся, земле,
Син Божий народився!
А затем тихонько, чтобы гостям не мешать, подошел священник к теперь уже своему, абсолютно каноническому святителю Николаю и поцеловал его благословляющую руку…
«Глаза бы мои на вас не глядели!»
Собственно, именно с этого возгласа все и началось. Да и не могло не начаться, потому что я, расстроенный очередной топорной работой нанятых шабашников, разогнал строительную бригаду и в печальной задумчивости сидел на ступеньках церковной паперти. Через неделю после заключения «договора», по которому обещали выполнить работу качественно и в срок, выяснилось, что все делалось тяп-ляп, по принципу «день с прохладкой, ночь с присядкой».
Рядом крутился Харитоныч,