– А мне, по-твоему, хорошо?! – взвилась Нана.
Последовали привычные упреки в эгоизме, хамстве, жалобы, угрозы. Он равнодушно внимал им, от всей души желая, однако, чтобы Нана сейчас оказалась рядом. Он так и сказал ей.
– Да я прекрасно знаю, чего тебе от меня нужно, – вздохнула она. – Только одного! Знаю! Хотя и этого, видно, уже не надо, раз вчера не явился… А могли бы побыть хоть немного по-человечески, в квартире… – Затем она заявила, что больше не собирается выбегать «на часок», что она не шлюха по вызову, что все это ей осточертело: – Я хочу семью, детей, свой дом, а вместо этого, как собачонка, бегу, куда поманишь! Все знают, что я твоя любовница! Пальцами показывают! А я хочу жить нормально!
– Но что же делать? – спросил он, окончательно просыпаясь и сознавая справедливость ее доводов.
– Раз ты все равно не собираешься на мне жениться, тогда будем считать, что я свободный человек и могу делать, что хочу! – заключила она металлическим голосом.
– Давай, делай, запретить не могу…
Она недобро засмеялась:
– И сделаю! И так сделаю, что ты, мой милый, даже и не узнаешь никогда! И получше тебя есть. И с деньгами. И не вечно больные, как ты… Раз уж я и так опозорена, раз ты сделал меня шлюхой, лучше мне стать любовницей какого-нибудь дельца… Хоть деньжат соберу на будущее!
– Да какой шлюхой я тебя сделал?! Ты в своем уме? Мало было у тебя до меня? Не пугай! – начал старую песню Ладо, зная, что она права, а он опустился и балансирует над ямой.
Его участь незавидна: цена укола равна месячной зарплате Ладо… Это же – как чума и холера… Предположим, решил не колоться, сбросил ломку, но вот звонят, говорят, что в городе появилось хорошее лекарство, можно выгодно купить – и все! Хватаешь последнее, занимаешь у соседей, воруешь у родителей, отнимаешь у сына, клянчишь у черта-дьявола, бежишь, берешь, колешься, садишься на иглу – и пошел по новой… А тут еще Нана с упреками!
А та продолжала на повышенных тонах:
– Посуди сам: мне тридцать лет, у меня ничего нет, а я сижу и жду, как дура, когда ты потащишь меня в какую-нибудь заплеванную дыру, вроде подвала этого недоноска Художника, и потрахаешь в грязи, причем за это время три раза постучат и два раза позовут со двора пьяницы и морфинисты. Все! Я так больше не могу! Жизнь проходит, мой милый! Завтра ты найдешь себе новую, молодую девицу, а меня выкинешь, как тряпку! Нет уж, лучше я сама тебя брошу, пока не поздно!
Вдруг с улицы донесся голос Серго Двали. Ладо сказал:
– Извини, подожди, кто-то зовет, – накинул халат и спустился в подъезд.
Серго обтирал платком лысую голову:
– Слушай, Ладо… Такое дело… Там в машине Нугзар и Сатана, оба в ломке, все от них прячутся… надо что-нибудь найти для них, а то не отстанут… Все объездили – нигде ничего нет. Одна дырка осталась – Рублевка на Авлабаре[6]. Ты можешь