– Просто мы тогда не знали тонкостей этого дела, – возразил Долидзе. – Не знали, кому можно доверять, кому – нет. С ворами не посоветовались. Следить за порядком некому, вот и бардак!
– Между прочим, за того, который сбежал с опиумом, поручался твой вор, – процедил Элизбар Дмитриевич. – И вообще… У всех нас, в конце концов, дети! Мой сын, Кукусик, тоже, кажется, с этим связался – жена видела у него на руке какие-то следы… Если проклятый опиум будет продаваться на каждом углу – что тогда?
– Вовремя ты о детях вспомнил! Пол-Грузии опиумом наводнил, а теперь о детишках толкуешь!.. – зловеще-язвительно обронил Долидзе.
– Ну, ты! – угрожающе зашипел Элизбар Дмитриевич.
Долидзе, подобравшись, стеклянными глазами следил за ним.
Замолчали. Некоторое время слушали смех и обрывки разговора с веранды – картежники, как всегда, под шлепки карт поминали недобрым словом старых жен:
– Весь ужас в том, что надо трахать этих жирных старух. Конечно, у кого будет нормально стоять?.. А ты дай мне молоденькую девочку – такую, какая меня действительно, а не по паспорту, взволнует – и увидишь! Настоящий сухостой пойдет!.. Сам в мальчика превратишься!..
– Аминь. Молодое существо дает тебе жизнь, а старая сварливая дрянь – только отнимает.
– Некоторые молодые тоже сволочные бывают!
– Да, но их хотя бы тянуть приятно…
– Супружеская жизнь – одна скотобойня…
Элизбар Дмитриевич послушал, покачал головой:
– Мне бы их проблемы!.. Значит, так… Опиум взят и обратно его не отдать. Паико везти боится. Придется вывозить товар из Азии…
– У тебя люди, связи, опыт, – льстиво всполошился Долидзе. – Подумай!
– Связи, люди! – передразнил Элизбар Дмитриевич. – Ты тоже не в сарае вырос, мог бы и сам подумать, что делать!
– Да я думаю, думаю, – Долидзе торопливо вытащил из-под воротника крестик и поцеловал его со скороговоркой: – Клянусь Сионом, куском хлеба, горстью соли: если это дело кончится хорошо – никогда в жизни к отраве не прикоснусь!
– Ты и раньше не особенно прикасался, – усмехнулся Элизбар Дмитриевич. – И в тот раз мои люди везли, мои хранили, мои продавали, а ты только деньги принимал и через свой туфтовый комбинат в банк сдавал.
– Кстати, я забыл сказать… – вдруг помрачнел Долидзе. – Вчера Рублевку, одного нашего барыгу, кинули. Отняли четыре тысячи денег и опиума тысяч на десять.
– Вот-вот, поздравляю, – махнул головой, как от надоедливой мухи, Элизбар Дмитриевич. – Лучше бы ты вообще сегодня не приходил! Кто нашел этого Рублевку? Ты? Вот и будь добр отвечать за него. Вернешь эти деньги!
– Десять туда, десять сюда – переживем! – примирительно сказал Долидзе. – Верну! Конечно. Лишь бы уладилось, Господи, помоги!
– И почему это Господь должен всяким мошенникам помогать?..