Интерес берет верх, и я крадусь к двери, приоткрывая её самую малость. Похоже, на кухне первого этажа родители о чем-то оживленно спорят с сыном. Мерзкий, писклявый голос Аугустины сложно выдержать даже когда она мило беседует с подругой, уж как мужчины в этой семье только выдерживают её во время скандалов и спора?
– Это твой долг! Ты должен идти по стопам отца! ― доносятся обрывки грубого мужского голоса.
Кажется, начинаю понимать, о чем разговор. Не думаю, что поздний вечер лучшее время для обсуждения будущего Прим, но нужно сказать, я приятно удивлена, что этот мальчик всё же решился заявить родителям о своем выборе.
– Я так решил! Ты не можешь меня заставить.
Голос друга дрожит так сильно, что я не расслышала конец фразы. Меня переполняет гордость. Сажусь на пол лестничного проема, улыбаюсь и всеми силами стараюсь даже не дышать, чтобы не выдать себя. Какой же он молодец! Его голос решительный. Прим явно настроен держать свою позицию до конца.
– Твоё решение?! Мать, ты его послушай только… ― Брут буквально кричит на весь дом. ― Это слова твоей подружки голодранки, а не твои Примус! Не твои! Ты думаешь, я не знаю, что ты с ней шляешься по лесу?! Эта дерзкая девчонка тебе все мозги запудрила своей чепухой!
– Не смей, так го…
– Не смей ты! Не смей перечить отцу! ― перебивает на полуслове сына Брут. ― Ты поступишь на кафедру стрелков и точка! Мой сын не будет, разгуливать в белом халате по полю собирая листочки и цветочки, в то время как сыновья уважаемых людей будут обучаться настоящему военному делу! Конец беседы!
«Слова подружки голодранки»…. «Шляешься с ней по лесу»… «Дерзкая девчонка»… «Запудрила своей чепухой»… Обрывки фраз кружат у меня в голове как испорченная пластинка. Я не слышу ничего кроме них. Брут выкрикивал эти гадости так громко, так ненавистно произносил каждое слово, делая паузы между ними… Каждое оскорбление словно эхо отдается у меня в сознании. Волна тошноты подкатывает к горлу. Мерзкий командиришка! Он уверен, что зеленый мундир с дурацкими нашивками и символикой делает его особенным, делает его лучшим из людей. Чем он лучше меня? Кто дал ему право вешать на меня ярлыки? Уши закладывает от громких и частых ударов сердца. Мне нужно уйти! Я не могу больше это слушать. «Голодранка»… «Шляешься с ней»…. Снова и снова я слышу мерзкие слова.
Не помню, как вернулась в свою комнату. Мне так обидно! Сажусь возле кровати, поджав колени к подбородку, и даю волю слезам. Не в первый раз мне пришлось слышать о себе гадости, но это… Для меня давно не новость, что идиоты в мундирах, подобные Брутусу Планту, гражданских вообще за людей не считают, но в свою сторону это слышать ужасно больно. Слёзы обжигают, катятся по щекам. «Запудрила тебе все мозги» – эта фраза, по меньшей мере полсотни раз заставила мою память её повторить, и каждый раз слезинка в такт каждой букве падала с ресниц. Я и сама знаю, что я не гожусь в