Шумы постепенно стихали, сотрудники разъезжались – кто-то по домам, кто-то заступая на ночное дежурство. Вставать утром придется очень рано, и Самохин понимал, что если он хочет быть завтра в форме, то нужно прямо сейчас отправляться домой. Оставалось только найти сил на то, чтобы поднять из кресла уставшее тело, спуститься вниз, сесть в машину и, прибыв о пустую и темную квартиру, организовать себе чай (об ужине не хотелось и думать) и добрести до холодной постели.
Запиликал лежащий на столе мобильник. Самохин посмотрел на экран, звонок шел на сим-карту, номер которой знали в городе лишь несколько человек. Глядя на аппарат с опасливым недоверием, как на предмет, способный стать лишь источником лишних проблем, он неохотно протянул руку к столу, и, нажав на кнопку приема звонка, поднес телефон к уху.
– Глобус шухер замутил на завтра. Бакланов подписал с десяток. Гастролеров нет, все местные, с Зековки. Малолетки. Перья, кастеты, цепи. Пять-шесть терпил нарисуют. Им сказали, наглухо никого не валить, почикать мальца. На набережную с Зековки трое двинут в девять, еще две группы – на площадь и в парк чуть позже подвалят.
– Откуда знаешь, что это Глобус? – спросил Самохин, с которого мигом слетела усталая заторможенность.
Услышав в ответ лишь презрительное молчание, он понял, что вопрос был совсем не обязательным, и спросил о том, что показалось сейчас самым важным:
– Зачем ему это надо, выяснил?
Возникла короткая пауза, после которой голос в трубке прозвучал с плохо скрываемым злорадством:
– Не по таксе вопрос, начальник.
– Хорошо, – Самохин вновь прикрыл глаза, на скулах задвигались желваки. – Получишь по двойному тарифу.
– Глобус кипишь поднимет: в городе беспредел, мусора нюх потеряли. Начальник их, типа, на Зековку буром не прет – очкует, только фраеров доит – бомбил и торгашей мелких. Маляву на тебя в область зашлет. Есть, кому подписать.
– Хорошо, понял.
Самохин отключился, аккуратно положил телефон на стол, некоторое время сидел неподвижно, задумчиво разглядывая плакаты, развешенные на стене кабинета.
Вот, значит, как. Не сумев договориться и почувствовав угрозу, он решил, что им двоим в одном городе не ужиться и сразу начал действовать. Серьезный дяденька – предпочитает играть на опережение, сразу решать не только уже возникшие проблемы, но и те, что могут появиться в будущем.
«Глобусом» за глаза называли Манцура за абсолютно лысый и почти идеально круглый череп. Только узнав о своем предстоящем назначении в Шмаров, Самохин сразу понял, что открытого конфликта с Манцуром вряд ли удастся избежать, правда, предполагал, что вначале это будет выглядеть, как долгое, скрытое от посторонних противостояние двух осторожных и хитрых противников. Но Манцур решил форсировать события, и сейчас