– Мне кажется, ты плохо стараешься, парень! – говорил он мне. – Ты должен вспомнить свое имя – это главное. Потом вспомнишь и остальное! Если вспомнишь свой дом и близких, я тут же сообщу им. Ты не представляешь мою радость, когда за кем-то приходят! Люди плачут от счастья, когда находят родных, которых они считали погибшими! Вот недавно я нашел мужа одной женщины – она догадалась повесить объявление на рыночной площади, где описала его внешность. А вот тебя никто не ищет, хотя ты не бродяга. Я видел, какое у тебя белье, когда тебя принесли. Ты, наверное, сын купца? Может, твой отец в отъезде? Вспомни хоть что-то! Позволь помочь тебе, солнце!
– Не помню, – отвечал я каждый раз, а внутренний голос настойчиво советовал держаться от воспоминаний подальше… И от здешних врачевателей тоже.
Иногда заходила стража. Они что-то спрашивали у местных и кого-то явно искали. Вроде совершено какое-то зверское убийство в городе…
Постепенно я начал выздоравливать. Заодно выяснил, что, кроме ударов ножом в грудь и живот, получил еще немало пинков. Видимо, обозленные бедностью жертвы грабители сорвали злость на умирающем мне, наставив синяков и сломав три ребра. Я поклялся вернуться к ним и убить, кем бы они ни были. Может, я не знаю своего имени, но что я мстительная сволочь – знаю точно. Я пытался вспомнить тех, кто ранил меня. Именно обличья врагов, а не какая-то там мифическая семья постепенно раскручивали цепочку воспоминаний. Иногда всплывали еще какие-то лица, голоса. Лес… Люди, которых я знал – и которых ненавидел. Они хотели убить меня. Человек с бородой, который давал мне задания, который учил меня… Кровь на ноже в руке моего… брата? Друга? Врага? Память подкидывала образы, но не пояснения к ним. Это злило.
Злость жила во мне, заставляя выздоравливать быстрее. Несмотря на вонь от немытых тел соседей, духоту, стоны… Люди здесь умирали постоянно, вопреки стараниям целителей. Чаще всего по ночам, в чадящем свете факелов, которые зажигали каждый вечер и которые я уже мечтал затолкать тому, кто их ставил, куда поглубже. На рассвете мертвые тела выволакивали санитары. Мой приятель и спаситель уверял, что я тоже должен был умереть – но я выздоравливал. Но так и не мог вспомнить свое имя или имена родных. Может, их просто не было?
Мимо меня протащили очередной труп. Этого типа доставили неделю назад, и он даже пошел на выздоровление, но не дошел, как и очень многие до него. Кери озабоченно смотрел на тело, но с плотно сжатых губ обычно болтливого парня не сорвалось ни звука. Что было странно. Впрочем, как я стал замечать, странным было не только это. Здесь странным было всё.
Заметив мой взгляд, целитель присел рядом.
– Что-то случилось, сердце мое?
– Да вот думаю, чем этот тип болел? Не опасно?
– Что