Хотя нет, мама, пожалуй, до сих пор путается. У нее есть невероятная способность забывать музыку. Причем любую. Она ходит на концерты, и в театр, но никогда не может напеть папе мотив. Он говорит, это потому, что мама выросла в деревне, а там не было магнитофона, только коровы. Мама ненавидит эту шутку, но это отчасти правда. Вот и сейчас она улыбается, раскачиваясь в такт песни, и пытается подпевать невпопад. Рядом с ней, и дальше, сзади, девушки плачут. А вон у той под глазом размазалась тушь. Юра со сцены тянет: «…забудь его, забудь…», а девушка будто отвечает ему – «забуууудь…». И рыдает. А мама смотрит на нас и улыбается. Нет, с ней точно что-то не так.
Я улыбаюсь тоже. Но песня тут не при чем. Просто все складывается как нельзя лучше, и я чувствую какую-то легкость. Даже проснулась сегодня в полшестого, просто так, без будильника. И до сих пор не хочу спать, я не устала, совсем ни капли. Музыка накрывает меня как будто капюшоном, и каждая клеточка тела подпевает ее ритмам. Как же хорошо! Неужели так будет всегда? Вот бы остановить сейчас время… В голове снова и снова прокручиваю вчерашний день. Я стараюсь останавливать эти мысли, чтобы от частых повторений они не затерлись, как Томина любимая кассета с «Ласковым Маем». Но у меня не всегда получается их остановить. Впрочем, у нее видимо та же проблема – кассета постоянно жует припевы.
Вчера в наш танцевальный класс пришел новенький. Олег Зараев. Пытался сделать вид, будто совсем не стесняется. Но что в этом зазорного? У станка пятнадцать девочек и всего два мальчика! Хотя «два» – это даже сильно сказано. Старший парень, Алекс… Да-да, Алекс Смоляков. Довольно странное имя для советского мальчика, но родители называли его исключительно Алексом, и никак не Лешей. Давать «западные имена» было модно в элитных советских кругах, а лучшим занятием для элитного ребенка были бальные танцы. Именно поэтому у бальников и бальниц при русских фамилиях могли быть неподходящие западные имена. Мы с Томой шутили, что возможно это дань великому танцору Бруно Белоусову. Бруно Борисовичу, кстати. Алексу почти пятнадцать, он танцует в паре с Анжелой, в юниорах. Нам до них, как до луны… Еще есть Костя, но его как бы и нет практически. Костя постоянно прогуливает: то болеет, то уезжает – какой смысл заниматься с ним? Поэтому если Олег останется, то может выбрать любую из нас, четырнадцати девчонок.
Вчера его поставили со мной. Вообще-то к нам уже приходил мальчик в прошлом году, и его тоже ставили со мной, но он не стал ходить. Мальчики в бальных танцах не задерживаются.