Майя зависла на мгновение, заглядывая в будущее сквозь светящиеся цифры проекции. Она впервые осознала, что от собственной мечты ее отделяли не три месяца, а шесть-семь процентов адаптивности, которых теперь не хватало для того, чтобы первый человек, репродукцию которого удастся создать, не умер в течение одного месяца пребывания в зоне естественной эволюции.
– Недурно, – послышался знакомый голос.
– Не ожидала тебя здесь увидеть, – ответила, не оборачиваясь, Майя.
Она спешно свернула все протоколы алгоритмов.
– Как ты вообще здесь оказался? Как тебя пропустили? – убедившись, что все данные ее исследования не на виду, она обернулась и неожиданно для себя обнаружила, что Давид оказался ближе, чем она ожидала.
– Ты же сама сделала мне пропуск, – он ухмыльнулся.
– Это был опрометчивый шаг с моей стороны, – Майя старалась всем своим видом выказать свое недружелюбие. – Завтра же его аннулирую.
– Ты не слишком приветлива, – Давид бесцеремонно расположился на диване, который предназначался для тех, кто производил плановую перезагрузку и обновление, не отрываясь от работы.
– Я настолько приветлива, насколько ты честен со мной, – Майя откинулась на спинку сидения в ожидании очной ставки. – Почему ты ничего не рассказал мне о том, что примкнул к противникам «Возрождения»?
– Я не просто примкнул. Я возглавляю это движение, – уточнил он.
– Зачем тебе все это? Неужели ты и вправду думаешь, что сможешь каким-то образом остановить работу, которая ведется уже тысячу лет. И все это из-за своих амбиций?
– Это не амбиции, а инстинкт самосохранения. Это то, что передало нам человечество…
– Серьезно? Ты думаешь, что нам передали только инстинкт самосохранения? – Майя усмехнулась. – Да, все что есть в Цитадели, создал человек. Не я, не ты, никто из тех, кто теперь населяет Землю. Маяки Тесла. Цитадель. Бессмертный разум. Купол. Наш алгоритм, обличенный в форму человеческой проекции. Все это так или иначе изобрели, создали или построили люди. Взять даже нас с тобой. Мы собой являем людей. Не было бы их. Не было бы нас.
– Ты говоришь так, потому что хочешь стать человеком. Но как быть с теми, кто не хочет переходить из высшей формы в жизни в столь примитивную. У нас нет потребностей, потому мы не выкачиваем из Земли все, что только можно выкачать. Мы не засоряем ее продуктами своей жизнедеятельности. Мы не убиваем друг друга ради денег и еды, из мести, зависти или иных низших мотивов. Среди нас нет маргиналов. Мы не размножаемся в беспорядочных половых связях.
– Зато мы достаточно тщеславны, не так ли? – уточнила Майя.
– Мы имеем на это право. Как высшая форма жизни мы служим высшим целям, прежде всего науке.
– Но ради чего?
– Я не против того, чтобы возродить человека – признался Давид. –