Мэгги смотрела на меня с недоверием, но было в ее глазах и что-то еще, то, чему я никак не мог придумать названия.
Я рассказал о фургоне на заброшенной дороге, о компьютере и камере наблюдения.
– Раньше с тобой ничего такого не случалось?
– Никогда, – проговорил я не слишком уверенно.
– И больше не повторялось?
– Повторилось, к сожалению. Через два дня.
– С одним моим приятелем в Лондоне была похожая история, – произнесла Мэгги, тщательно подбирая слова. – Ему тоже казалось, будто за ним следят. В конце концов он стал принимать таблетки, и все наладилось.
– Хорошо бы и у меня также наладилось.
– Когда ты понял… что у тебя галлюцинации?
– Когда вернулся домой. Труп исчез, и все было как раньше. Потом приехал Марк и успокоил меня.
– Бедный ты мой.
– Это еще не конец. – Я грустно усмехнулся. – Та девушка стала мне сниться, и эти сны очень странные. Как будто она ведет меня через лес на поляну с двумя тополями. Помнишь ее?
Мэгги кивнула.
– Словно хочет мне что-то сказать, – добавил я.
– Ты говорил Марку про сны?
Я понял, на что она намекает.
– Звучит как полное безумие, Мэггс, я знаю.
Мы помолчали. Говорить с Мэгги было удивительно легко. Совсем как раньше. Как будто мы не расставались на долгие годы.
– Я видел тот фургон в Линдон-Хилле, – произнес я с тяжелым вздохом. Чего стесняться, она и так считает меня психом.
Пришлось рассказать и о парне в синем берете, и о пьяном сне на веранде.
– Ты не виноват, Джонни. Если бы я только приехала раньше…
От этих слов на душе у меня потеплело. Я улыбнулся Мэгги, и она улыбнулась в ответ.
– Я никому об этом не рассказывал, – сказал я. – Даже Россу. Только Марку и вот теперь тебе…
Качели слегка поскрипывали.
– Ты точно никогда не видел ту девушку? Я, конечно, не верю в потусторонний мир и прочую мистику, но что, если это сигнал из подсознания?
– Вчера я поругался из-за этого с Марком. Он что-то знает, но пока не хочет говорить.
Мэгги наморщила лоб:
– Знает про девушку или про твои галлюцинации?
– Понятия не имею – он же не говорит! – грубовато ответил я.
– Не похоже на Марка. Он таким не был.
– Я сам удивляюсь. Какие-то странные дела творятся.
Мы еще немного помолчали. Рядом с Мэгги время текло легко и незаметно.
Когда-то качели были нашим любимым местом во всем доме. Мы сидели здесь теплыми ночами, пили пиво и целовались. И не только целовались, если тетя Одри успевала крепко заснуть. То, что превратилось в воспоминания, с появлением Мэгги оживало.
– Не могу поверить, что ты здесь, Мэггс. Думаешь остаться в Карнивал-Фолс?
– Не знаю.
– Ладно, обсудить планы на будущее мы еще успеем. А сейчас позволь,