Порфил Антонович до самой смерти своей не верил, что брата его казнили. Он считал, что Олимпиада (по его мнению, именно она проводила опознание) могла и ошибиться.
– Мала была Липа, Ваньку-то и не помятала (не помнила, – С.С.-П.), як треба, – говорил он на суржике. – И про одёжу, в яку вин рядился, – звидки (откуда, – С.С.-П.) вона знала?
А Пётр, когда отец ушел спать, рассказал такую историю.
– Во время Великой Отечественной войны до отца дошли слухи, что Иван Кочубей жив, что его из лагеря перевели в Краснодарскую тюрьму. От него требовалось, чтобы народный герой (легенда о его чудесном спасении уже якобы была сочинена) обратился к кубанским казакам с призывом встать на защиту родины. В НКВД эти слухи не опровергли, но взяли с отца подписку о том, чтобы он эти слухи не поддерживал и вообще молчал о своём брате.
– И ты сам в это тоже веришь? – спросил я. – Ведь есть убедительные свидетельства, что 22 марта 1919 года белые казнили именно Кочубея.
– История порой преподносит такие сюрпризы, что дальше некуда, – сказал Пётр. – Мне кажется, версия, что вместо Кочубея казнили кого-то другого, вполне имеет право на жизнь. Вот ответь мне на вопрос, почему во время войны, когда восхваляли подвиги наших предков, начиная с Александра Невского и Дмитрия Донского, про Кочубея ни слова? Симптоматично? А теперь ещё теплее. Аркадий Первенцев, когда писал свой роман, зачем-то ездил в командировки в Норильск и Магадан. Зачем? Не догадываешься? Одно из двух: либо был жив сам мой дядюшка, либо его ближайшие сподвижники. Куда, к примеру, делся Петр Чикильдин? О нём вообще никаких упоминаний, кроме стихотворения, написанного краснодарским поэтом Иваном Беляковым. Но о Чикильдине тот узнал со слов отца.
Как и Пётр, как его отец, который скончался в 1977 году, я тоже тогда во многом стал сомневаться.
Были друзья, стали враги
Подавляющее большинство историков считает, что Иван Кочубей действительно был казнён. Но есть вопросы. При вскрытии братской могилы и извлечении останков Кочубея не было квалифицированных патологоанатомов, вообще всяких судебных медиков. Почему? Все ограничилось только опознанием останков сестрой Кочубея. Но как она спустя почти сорок лет после казни брата могла вспомнить, во что он был одет? Нет никаких свидетельств того, что родственники Кочубея присутствовали на его повешении. Разве что только жена, которая была арестована вместе с Иваном Антоновичем. Судьба её тоже, по сути дела, неизвестна.
Разумеется, во время войны, когда руководство страны сомневалось в благонадежности кубанских казаков, многие из которых воевали на стороне белых и эмигрировали, сделать ставку на Ивана Кочубея было своего рода козырной