Виталик шмыгнул носом.
– Ничего, – хищно улыбнулся Цианид, – через две недели под Сестрорецком открывается этнический базар. Мы тебя забросим туда с ящиком книг и микрофоном. Выбираться будешь сам. Что не продашь – потащишь на себе обратно. Понял?
– Понял, понял. Разберёмся с этим через две недели, – беспечно махнул рукой Виталик.
В конце концов, если уж он все кроссворды распродал, распродаст и книги. Ну, в крайнем случае, можно сжульничать и попросить Веронику, чтобы нашла его в тёмном лесу под Сестрорецком, голодного, несчастного, сидящего на двух коробках непроданных книг, и отвезла домой. А он тогда весь месяц будет посуду мыть вне очереди.
– И чтобы все сдали отчёты! Слышите! Виталик, Лёва – отчёты за февраль! – не унимался Цианид.
– У нас же июнь на дворе, – удивлённо пробормотала Наташа.
– За какой хоть февраль, касатик? За прошедший или будущий? – поинтересовалась с подоконника Галина Гусева.
– За май, конечно, – поправился Константин Петрович. – У нас июнь на дворе, а мы за май не отчитались.
– Я тогда напишу в отчёте, что я писал отчёт! – пригрозил Виталик. – Это же часа два времени! А то с меня спросят потом – что я в эти часы делал…
– На этой, как всегда оптимистичной ноте, предлагаю и начать, – бодро произнёс Даниил Юрьевич, входя в свой кабинет. – Как отрадно видеть вас в полном… почти полном составе.
– Дети мои, сегодня у вас инспекция из РОНО, – объявил Кастор, вплывая в помещение вслед за шефом. – Ведите себя прилично. Кто хочет плюнуть в соседа жеваной бумажкой – поднимает руку и спрашивает моего разрешения. Я не разрешу, но сам с удовольствием плюну.
Последним вошел Трофим Парфёнович. «Дети», не сговариваясь, повскакали с мест и вытянулись по стойке «смирно». Даже сёстры Гусевы скатились с подоконника, как два теннисных мячика.
– Вольно, – махнул рукой «верховный экзекутор».
Мунги бесшумно опустились на свои места, уставились в пол и постарались дышать тише. Когда на летучке появляется Кастор – можно готовиться к крупным неприятностям. Теперь, вероятно, следует ожидать катастрофы вселенского масштаба. Во всяком случае, разговор вряд ли пойдёт о повышении зарплаты.
Даниил Юрьевич невозмутимо сел на своё место, включил компьютер, раскрыл ежедневник и начал что-то зачёркивать и переправлять.
Трофим Парфёнович отошел в самый дальний угол и прислонился к стене. Если бы перепуганные сотрудники Тринадцатой редакции осмелились обратить на него взоры, их бы удивила неестественность его «расслабленной» позы: затылок и пятки плотно прижаты к стене, при этом одно колено согнуто, как по команде «вольно», которую он сам отдал оробевшим крошкам.
Кастор несколько раз прошелся по кабинету, сурово зыркнул на Виталика,