Но начав постигать эту науку, я наткнулся на жёсткие преграды: всё должно быть упорядоченным, математически просчитанным и экспериментально доказанным. Иначе это вообще не наука и серьёзно рассматриваться в университете не может. Такое чувство, что на моём факультете просто забыли, что психология – это в первую очередь наука о душе. Здесь же это слово фигурировало крайне редко. Будто оно просто-напросто было куда-то выброшено и благополучно забыто.
Такое положение дел меня совсем не устраивало. Но что я, бедный студентик, мог поделать? Единственное – это я планировал в самом ближайшем будущем начать писать дипломный проект, да такой, который точно потрясёт всю преподавательскую плеяду. «Ого! И это наш студент?! Невероятно! Это ведь то, чего так ждало человечество! Ответы на все волнующие нас вопросы и проблемы!»
Но правда состояла в том, что я понятия не имел, о чём его написать. Даже при тщательном самостоятельном изучении самых разных направлений в психологии и «околопсихологии» и всего многообразия предложенных ими концепций я всё равно ни к чему конкретному и окончательному так и не пришёл. Да – неизмеримая глубина во мне находила какое-то объяснение. Да – получала какое-то название и описание. Да – выходила на какие-то высшие уровни, которые даже можно было прочувствовать с помощью различных глубоких дыхательных практик и даже определённых психоделиков (до того как их запретили), да… Но всё равно чего-то недоставало! Какого-то финального штриха, дающего полную картину. Практического штриха, а не просто концепции. Чтобы можно было крепко за него ухватиться, пропитаться им и использовать себе и всему человечеству во благо.
Но как добыть этот самый главный штрих – оставалось для меня непосильной загадкой. Сколько ни старался, я не мог выйти за установленные другими психологами рамки. Ещё и приходилось волочить скучное существование послушного студента в университете. И, как следствие, практиканта в школе: проводить избитые и на самом деле никому не нужные тестирования, просчитывать и интерпретировать их результаты, исполнять кучу поручений школьного психолога, обрабатывать и её тестовые методики, проведённые в других классах, сортировать тонну бумаг по папкам… О, пахал я только так! Ещё и захватывающей драматичной истории не получилось. Ну вообще засада.
Впрочем, из всего «9-в» со временем всё же нашлось одно исключение. Вернее, одна – не питавшая ко мне ни грамма интереса. Всегда с сочувственной ухмылкой она глядела с задней парты на своих одноклассников, когда те после какого-нибудь очередного теста, мини-лекции или упражнения оцепляли меня разными интересными вопросами. Бывало, даже открыто насмехалась надо мной – ну абсолютно не воспринимала всерьёз. И как же я на самом деле ошибался, считая вначале, что драма обошла меня стороной и что ничего интересного на этой практике мне уже не светит.
Но разве мог я тогда предположить, что именно с этого безобидного «исключения» на задней парте и начнётся