Пространство внутри было плотно набито телами разных оттенков и масс. Народ там не столько танцевал, сколько тусовался, переходя, а точнее сказать, протискиваясь от одной кучки к другой. Кто-то сидел у барной стойки, кто-то – за столиками, основная масса толклась в середине с дринками в руках.
Наш столик оказался на проходе к туалету и курилке, так что о спинки наших стульев, а порой и наши затылки и спины кто-то постоянно терся, пробегая взад и вперед. Хлопали двери, распространяя в нашу сторону свои, специфичные для каждой зоны запахи; шум стоял такой, что говорить приходилось буквально в ухо. Борясь с чувствами изжоги и голода, я вместе со всеми пребывал в перманентном дрейфе: от столика к бару, от бара – в сердцевину выпендривающейся толпы, оттуда – обратно, к столику с закуской и выпивкой.
– А это Игорь, наш гость из России! – представляла меня Энн налево и направо, пробивая линялой грудью дорогу в толпе.
Мне что-то улыбалось и говорилось, я включал ответный смайл и тоже что-то говорил. Назвать этот процесс общением можно было лишь с большой натяжкой: никто никого толком не слушал, да и не услышал бы в этом шуме и гаме.
Я вышел подышать свежим воздухом в место, отведенное для курения. Оно было на улице, на небольшом участке, размером не более двуспальной кровати в студии Джона, за тем самым дощатым колхозным забором. В пелене табачного дыма помимо меня «дышало» свежим воздухом еще с дюжину разного люда, прикладывавшегося попеременно то к дринку, то к сигарете. Еда в этом заведении была столь же символична, как и в предыдущем, индийском, – некая зелень, орешки и сухари. Ел я скорее по инерции, чтобы занять себя. Потусовались здесь мы недолго, не более получаса. На более длительный срок меня вряд ли бы хватило.
Джош привез нас обратно домой, мы пересели на розовый кабриолет Энн и поехали на годовщину свадьбы – продолжить вечер. Бутылку «Столичной» я так и не передал в накачанные руки Джоша – обойдется, все равно нечем было закусывать! Как мне после сообщила Энн, один только вход в «сарай» стоил пятнадцать долларов «с головы», не считая еды и выпивки.
На годовщину мы ехали уже в полной темноте, молча; луна светила ярко, как в кино про вампиров. И время было вполне вампирское – ближе к полуночи. Я высказал предположение, что гости могли уже разойтись, но Энн меня успокоила:
– Игорь, в это время здесь все только начинается!
«Только начинается», действительно, звучало обнадеживающе. Я живо представил себе свиную отбивную или хотя бы сэндвич с ветчиной и сыром. Честно сказать, волновал меня вовсе не уход гостей, а то, что к этому времени может остаться лишь нечто сладкое.
Место назначения представляло собой типичный дом в пригороде, в отличие от городского дома Линды и Джоша, где не было даже садика – лишь кусочек некоего окультуренного ландшафта. Минуя кусты, деревья и клумбы,