Снял Джон эту студию, метров под триста общей площади, за сущие гроши и на большой срок. Такие же гроши приплачивал охране за круглосуточный просмотр телевизора и периодические проводы гостей наверх. Студия объединяла в себе все функции: жизнь, офис, хранилище готовой продукции. Было даже некое подобие спортзала со штангой и гантелями.
Основное помещение студии имело форму неправильного треугольника: вход располагался в середине одной из сторон, в углах по бокам были расположены офис и склад. В углу напротив входа царственно высился главный объект – кровать формата «кингсайз», поднятая на невысоком подиуме. Мы поднялись на подиум – я осторожно, как в некое сакральное пространство, Энн – уверенно и привычно: не впервой, понятное дело. За панорамным окном, во всю его ширь, разномастные – как в акульей пасти – зубья небоскребов вгрызались в красное, с прожилками, как кусок мяса, небо. Я понемногу узнавал отдельные здания – слева Джон Хэнкок высится, справа – Сирс Тауэр (бывший, сейчас по-другому), между ними – здания поменьше, этажей до полусотни.
Производил Джон галстуки премиум-класса, долларов по триста–пятьсот за штуку. Впрочем, производил – сказано громко. Дизайн делали в Англии; материал поставляли из Франции и Италии; шили галстуки китайцы в сараях на гиблой окраине Чикаго, а сеть партнеров делала дистрибуцию по всему миру. Он осуществлял через интернет координацию всего этого процесса, а для души снимался в разного рода рекламе. «Креативный» бизнес, под стать владельцу.
Владельца мы дожидались, наверное, около часа. Энн показала мне галстуки и угостила хозяйским кофе. Когда Джон приехал, пламенеющая ширь заката, подобно шагреневой коже, уже съежилась до узенькой полоски. «Акулья челюсть», видимо, пожрала все, что смогла. Побеседовав и попив кофе, мы засобирались домой.
Спустя пару дней Энн мне опять позвонила – в тот момент я общался с рабочими на одном из объектов компании.
– Игорь, на завтрашний день у тебя уже есть планы?
Планы у меня были всегда, но я благоразумно поинтересовался ее намерениями.
– Игорь, нас приглашают сразу на несколько вечеринок. Мои хорошие друзья. У одних – годовщина свадьбы. У других – день рождения. Я говорила, что у нас гость из России. Я про тебя рассказала, надеюсь, ты не против. Всем интересно, все хотят тебя видеть.
Я сказал, что ничего не имею против, что мне тоже интересны другие люди. Тем более что с Джоном мы пообщались всего ничего – не более получаса. Договорились мы встретиться завтра на углу улиц Фуллертон и Шеффилд в четыре часа дня.
Чтобы не ударить лицом в грязь, еще с вечера я отгладил костюм, взятый из дома как раз для случаев подобного рода. Перебирая сувениры, отдал приоритет двум бутылкам «Столичной», купленным в дьюти-фри в Шереметьево и до сих пор ждавших своего часа. По одной бутылке на каждую компанию. Маловато, конечно, по нашим меркам.
От кондоминиума, где на тот момент я практиковался,