Взгляд Офелии привлёк искусственный камин, на котором красовалась одна большая рамка с фотографией, свечи и диффузор для приятного аромата дома. Она уже собралась подойти поближе, чтобы рассмотреть фотографию, как из дальней комнаты вышел злой и явно недовольный ее приездом Никита.
Татьяна Львовна оказалась безумно обаятельной женщиной, выглядела очень молодой, ухоженной со свежим, невидимым макияжем. Лучезарная улыбка и забавные рассказы о сыне потоками живой воды лились из ее уст, а Никита не переставал всем своим хмурым и претенциозным видом выражать свою отрешённость от неё.
В итоге, когда они остались одни за написанием эссе, он так и не проявил заинтересованности и продолжал держаться на расстоянии, поддерживая морозность между ними. Рядом с ним ее настигли буря эмоций и чувств, которые она с легкой руки быстро изложила на бумагу. Невероятно, насколько сильно вырывались предложения из головы, она еле поспевала вырисовывать каждую букву, после в слова, заключённые в большие предложения.
Она, что-то сказала ему, простые слова, обычные мысли в слух и, наконец, снежный король ожил, а может и оттаял, ответил ей заинтересованностью в разговоре. Счастью не было предела, вот оказывается, что такое счастье.
В первый раз он смотрел прямо на неё, не отвлекаясь на посторонние шумы и людей. Впервые он говорил с ней спокойно, по-доброму, она очень чётко ощутила "бабочек в животе" в момент прочитанных ей стихов. Откуда эти стихи и кто автор, она не знала, но обязательно найдёт и выучит наизусть, будет помнить их, как помнят последние слова предсмертного человека.
– Что это за стихи? – тронутая обратной стороной его души, тихо спросила она. Внимательно смотря на неё, он устало вздохнул и выпрямился.
– Не знаю, – парень зевнул и потянулся, – в инете нашёл, – он посмотрел на часы с кожаным ремешком, обхватывающий его запястье, – Я устал уже.
– Да, извини, – растерянно произнесла она, поспешно вставая из-за стола и бросив рюкзак через плечо, направляясь к выходу, – Надеюсь, наше эссе будет лучшим, – бросила она напоследок, обернувшись к нему. Он показался ей напряженным или обескураженным, что-то явно беспокоило его, он принялся разглядывать ее, будто впервые видит.
– Угу, слушай, вот мне одно интересно, ты все время молчишь, а теперь удовлетвори мое любопытство и ответь. Что ты на самом деле думаешь обо мне? – неожиданно спросил он, испытывающе бегая по ее лицу глазами. Офелия начала глубоко дышать, стараясь унять обалдевшее от счастья сердце, а ноги вдруг стали совсем ватными и не слушались.
– Я? – только и смогла выдавить девушка. Он быстро сократил расстояние между ними, а она смело подняла голову, без страха и сомнения, в ожидании чуда. Дыхание участилось и она посмотрела вниз надеясь, что он осмелиться на ещё один шаг к ней, но… Она услышала крик внизу и машинально взялась за ручку двери и уже приоткрыла ее, как его рука сильно легла на ее с криком:
– Подожди!
От