– Я же просил тебя дать мне возможность самому решить своё будущее! – прикрикнул он.
– Немедленно смени тон! – пригрозил отец, а пальцы на его руках автоматически сложились в кулак. Никита вскочил со своего места.
– Я не собираюсь больше слушать тебя и оставаться здесь! – парень поспешно устремился к выходу.
–Куда ты собрался? Сейчас же вернись! – потребовал Вячеслав Никитич.
Но он так и не вернулся…
***
Воскресное утро начиналось предсказуемо. В комнату девушки пробрался холодный утренний воздух, это мама открыла все окна, что бы проветрить всю квартиру.
Она нырнула под одеяло и предсказала следующее:
– Офелия хватит спать! Иди, для тебя есть работа, – крикнула мама откуда-то из-за двери.
Офелия понимала, что, живя одной, она не сможет расслабиться в собственном доме, никогда не сможет сорить, чтобы потом не пришлось убирать и станет ненавидеть уборку. Она помогала маме по дому сколько себя помнила. Каждые выходные генеральные уборки, мытьё всех шкафов и окон белизной, в их квартире можно было проводить хирургические операции из-за чистоты и дезинфекции. Спустя пол дня уборки она наконец плюхнулась на диван от усталости, как вдруг снова зашла мама с новыми указаниями.
– Послушай, мне нужно пойти с отцом за продуктами на неделю, а ты пока приготовь на ужин плов, – Наира Ахмедовна стояла в дверном проёме, вытирая мокрые руки об фартук и смотрела на дочь то ли с возмущением, то ли с раздражением. Офелии порой казалось, что мать бесит, когда дочь сидит без дела вместо того, чтобы пойти и отделить рожь от пшена. Офелия грустно вздохнула.
– Я попробую, только оставь мне рецепт, – мама цокнула языком и, закатив глаза, вышла из зала, Офелия пошла за ней на кухню.
– Какой ещё рецепт, дочь?! Морковь, лук и рис, что ещё нужно знать? – мама пытливо глазела на взрослую дочь.
– Напиши, что сколько по времени жарить или варить, – боясь разгневать маму, попросила девушка.
– Офелия, когда ты уже научишься готовить? – начала мама повторять, то, что говорит почти изо дня в день.
Офелии было невыносимо слушать это, каждый раз эти упреки, как бы она не старалась угодить матери, ей это тяжело давалось. Но готовка была её слабым местом. Она никогда не могла приготовить что-либо, чтобы ничего не пригорало, не пересолено или не убежало.
– Научусь, мама, – тихо заверяла она.
– Сомневаюсь, – процедила мама, доставая из нижних шкафов чугунную сковороду. – Поезжай тогда сама за продуктами, а я останусь!
– Мама, мне нужен список.
– Все на мне! – взорвалась мама, будто Офелия в чем-то была виновата. – Когда ты уже начнёшь мне помогать?! Офелия, ты уже не ребёнок, пойми, – мама выглядела глубоко разочарованной дочерью, от чего девушке хотелось плакать. Смотря на расстроенную и уставшую маму, ей хотелось обнять её и сказать, что старается и обязательно всему научится, но не могла, ведь мама всегда использовала более строгие методы