«Но кавказ – дело опасное!» С насмешкой думал он, каждый раз рассматривая близкие отношения с ней.
В этот момент в голове снова возникли слова, после их слов предложения и текст полностью. Чтобы не забыть все, он бросил пульт и достал телефон. Брат удивлённо посмотрел на него и, устало вздохнув, прилёг на диван.
– Задрал, братишка!
Страсть её огню подобна
Хотел бы я обжечься ей!
Ее любовь убить способна,
Зовёт меня для лицедейств!
Ночью темной и во сне
Ласкают руки, целуют губы,
Не ее, но мыслью с ней
От чего с другой я грубый.
Чёрные пряди, взгляд чертовки
Чародейский образ рисует память,
Разум кричит, что это вербовка
Пока продолжаю глазами раздевать!
Вот так быстро ему удавалось сочинять стихи. Об этом он не говорил никому. Тайна, о которой не хотелось распространяться. Он понимал, что не все поймут. Даже Глеб точно подтрунивал бы. Парню было неловко даже наедине с самим собой, но не записывать предложения и рифму, которые постоянно крутились голове – тоже глупо. Закончив, он с особым удовольствием перечитал написанное, теперь у него есть стих и о ней, о которой перестал думать со злостью. В этот момент в голове у него возник план, как ей отомстить за глупую шутку. Других вариантов, как поступить, он не рассматривал, чтобы впредь подобное не повторялось, нужно что-то предпринять.
Никита убрал телефон обратно и, улыбнувшись брату, зачем-то шутя ударил его кулаком в ляжку. Брат зажмурился от боли и, вскочив, ответил ему ударом в уже подготовленный напряженный пресс. Тут началась борьба не на шутку. Обхватив туловище брата руками и брыкаясь ногами, он попытался кинуть его через плечо на пол. Никита последовал его примеру, обняв Лешу, откинулся на спину, чтобы перекинуть брата за спинку дивана, но силы были равны.
–Отпусти идиот! – крикнул Лёша и, выпустив из хватки, похлопал брата по руке.
– Сдаёшься, слабак?! – засмеялся Никита, но отпустил. Лёша выпрямился, но сразу взял брата за ногу со словами:
– Сейчас ты у меня получишь, – и принялся тащить его с дивана.
– Хорош, Лех! – возмущённо кричал Никита.
Из-за особенности скольжения кожной ткани, которой был обтянут диван, парень начал скользить вниз, но удержался крепко вцепившись за ручку мебели.
– Ребята, вы когда-нибудь повзрослеете? – не спеша, спускаясь с большой лестницы мраморного покрытия, сказал отец Никиты и Лёши.
Лицо мужчины выглядело напряженным, но радостным, а губы сузились в трубочку, пытаясь сдержать улыбку. Братья молча сели назад, каждый погрузился в свои раздумья. Почти всегда, когда братья были дома, отец в основном говорил с ними о жизни, интересовался о планах, пытаясь внушить им свою версию их жизни. Все это очень утомляло. На этот раз Никита хотел избежать подобного разговора и думал над тем, как поскорее улизнуть из дома.
– Есть планы