Они пришли в нашу кавярню в полдень. Их было двое и пахло от них войной: порохом, соляркой и давно немытым мужским телом. Их веселые и в тоже время грубые голоса неприятно резонировали в небольшом уютном зале кавярни, создавая такой напряженный дискомфорт, что меня охватило нехорошее предчувствие.
– Паны желают кавы? – приветливо поинтересовалась у них мать.
– Все ваши паны теперь в Париже, – ответил один из них и беззлобно рассмеялся. – А что это за «кава» такая-то?
Мать показала ему кофейные зерна, которые как раз собиралась засыпать в ручную кофемолку.
– А, кофия. Ишь ты, как ты ее назвала-то, – лицо второго посетителя, совсем молодого парня, удивленно вытянулось и он присвистнул. – Кофия испить можно, хоть узнаю, что это за такая штука.
Мать засыпала зерна в кофемолку и с усилием начала вращать ручку.
– Немощная ты!, Дай-ка помогу! – грубовато сказал первый и небрежно оттолкнув мать, начал легко вращать ручку мельницы.
– Что комбат? Надеешься на продолжение знакомства?, – поддел его второй. – Да тебя ж еще с гражданской бабы не интересуют, после того, как врангелевский офицер тебе шашкой зарядил промеж ног!
– Зато я хоть знаю, что с бабой делать, салага!, – ответил комбат и протянул маме кофемолку. – Давай, готовь нам буржуйское пойло!
Мама отдала мельницу Богдане, моей сестре, что работала за стойкой – ей всегда удавалось сварить вкусную каву. Богдане, как и мне, было 15 лет – мы с ней близняшки. Только Богдана бойкая и умеет общаться с посетителями, а я нет. Потому она помогает маме в зале, а я на кухне. Если честно, то я всегда завидовала ей: особенно когда высокий немец с благородными чертами лица и умным взглядом – штандартенфюрер СС Вальтер Вюст – делал ей комплименты. Герр Вюст был частым гостем нашей кавярни на протяжении последнего года. А от этих грубиянов комплиментов не дождешься: сразу видно, что из самых низов.
Ну и говно же эта кофия, – молодой солдат скривился и плюнул на пол. – Одно слово, буржуйское пойло, они, буржуи, ее пьют, чтоб сильней ненавидеть рабочий класс!
– Не позорь нас, коммунистов, Валера!, – рявкнул комбат и сильно двинул своего приятеля кулаком в лицо. – Прилично себя вести надо, деревня!, – Молодой лишь хрюкнул и, зло сверкнув глазами на старшего, утер рукавом кровь с разбитой губы.
– Глянь-ка, какая у меня дочь!, – старший достал из-за пазухи мятое фото и тыкал им в лицо подошедшей вытереть плевок матери. Тоже в общепите, – произнес он незнакомое мне слово, – как твоя! Самого Наркома обслуживает, вот как! И ведь похожа на твою-то девчонку, будто сестры!
Мать вежливо посмотрела на фото и пожала плечами.
– Эх, молодость вспомнить что-то потянуло, – произнес комбат и грубо схватил маму за руку. – Пойдем, что ли?, – с этими словами он совершил непристойный жест и причмокнул губами. Мать замерла, не зная что предпринять.
– Не бойсь, он не по этой