– Нормально! Пошли прогуляемся!, – ответила я Лидочке шепотом и выскользнула в коридор. Лидочка, естественно, потащилась за мной. Я вышла в тамбур и достала пачку дорогих папирос «Герцеговина Флор». Лидочка, вышедшая за мной в тамбур, с изумлением смотрела на пачку. Мне было без разницы – Паучье Марево не даст ей вспомнить меня, после того, как мы расстанемся на перроне в Москве.
– Ты куришь любимые папиросы Сталина! Для простой девочки это необычно!
– Но я же не простая девочка, я тебе говорила, что я ведьма!, – ответила я, выпуская клуб ароматного дыма. – Угостить?, – я протянула Лидочке пачку.
– Не, я один раз пробовала летом в «Артеке». Потом тошнит…
– Как хочешь! Кстати, а Верку Петрову знаешь? Она вроде в вашей школе должна учиться…
– Да, в моем классе. Я с ней за одной партой, но она редко бывает. А ты откуда узнала?, – поразилась Лидочка
– Да прочла в твоих мыслях, – ответила я. Лидочка широко открыла свои пластиковые, как у куклы, глазки и протянула руку к пачке папирос.
– Дай.. , – ее голос неожиданно охрип. Я дала ей папиросу и она неумело прикурив, тотчас закашлялась. В этот момент распахнулась дверь в тамбур выглянула проводница.
– Они еще и курят!, – возмутилась она. – А вот я вашим родителям сейчас…
Не дав ей закончить фразу, я щелкнула пальцами левой руки и шепнула одно слово. Проводница дернулась, пошатнулась и схватилась рукой за лоб. Ожесточенно потерла его, потом опустила руку, скованным голосом произнесла «Курите, курите, товарищи» и вернулась в вагон, с силой хлопнув дверью.
– Сдаст? – испугано спросила Лидочка
– Нет. Я ее зачаровала, ты ж сама видела. Ты мне лучше про Верку расскажи.
– А что Верка. Она красивая, отец у нее вроде танкист.
– Простой танкист – а его дочка в кремлевской школе? Ну-ну!
– Это вообще страшная тайна. Она понравилась самому Наркому и часто подает ему еду. Я слышала, как папа говорил с мамой про это. Нарком он вообще любит юных девочек… Только я тебе ничего не говорила, это страшная тайна.
– Тайны я умею хранить получше многих!
– Зоя, а ты комсомолка?
– Увы. В нашей стране иначе нельзя.
– А как же ты тогда ведьма?, – спросила Лидочка и попыталась таки затянуться папиросой. Опять неудачно: закашлялась.
– Про ведьму – это секрет. Страшный: скажешь кому и все. Ночью ляжешь спать и…утром похоронят, – я попыталась изобразить фирменную улыбку лииси Рэйэлл, но мне, наверно, не удалось: глаза Лидочки опять наполнились слезами. – Не ной, это я шучу так! Ты ж моя лучшая подруга!
Докурив, мы (хотя это громко сказано, курила в общем-то только я) вернулись в вагон. Я сделала еще один магический жест: один на саму себя, второй на Пустоглазую Куклу, чтобы убрать запах табака. После этого мы вернулись в купе, Лидочка легла спать внизу, а я, залезши наверх, принялась сканировать