– Продолжайте, – нетерпеливо подгонял я его.
– У нее было потрясающее чутье на сенсацию.
– Почему «было», вы считаете, что госпожи Бейкер нет в живых?
– Вейз мир, что вы такое говорите, инспектор? – закудахтал Майер и в испуге прикрыл рот ладошкой.
– Где она обычно добывает материал? – сердито прервал я его.
– У нее были свои источники и информаторы, – нехотя сообщил редактор.
– Как часто она отлучалась из редакции?
– Знаете, у нас газетчиков есть присказка – репортера ноги кормят…
– Сэр, сказки в данном случае меня не интересуют, речь идет о вашем сотруднике, пропавшем сотруднике, мистер Майер, – напомнил я, – мне нужна подробная информация о ней и характере работы, которую она выполняла.
– Да ради бога, инспектор!
– Как часто Элен Бейкер информировала вас о своих отлучках по делам редакции?
– Последний раз она сказала мне, что у нее наклевывается потрясающая сенсация, заявила полосу на следующий понедельник и ушла.
Мой помощник детектив второго класса Мкртыч Овсепян не любил, когда всуе употребляли слово «Потрясающий», а этот замызганный писака употребил его дважды. «Есть лишь одна часть женского пола, которую мужчина может использовать с данным прилагательным» – задумчиво говорил мне помощник. Зная индивидуальные пристрастия сержанта, я мог без труда определить, что он имеет в виду женскую задницу. И здесь я был вполне солидарен с ним, поскольку сам открыл для себя, благодаря косвенной помощи тещи, какую «загадочную», как сказал бы капитан Бонс, прелесть таит в себе эта сказочная часть женского тела.
– Она сказала вам, как долго будет отсутствовать?
– Нет, сэр, это было в понедельник в десять утра, а материал на следующую неделю мы готовим в четверг, сегодня среда, а ее все нет, не знаю даже как мне быть.
– Что вы имеете в виду?
– Видите ли, я должен закрыть полосу завтра.
Карлику этому кажется, что закрытая газетная полоса важнее человеческой жизни.
– Вы что, не поддерживаете связь со своими корреспондентами, мистер Майер?
– Вообще-то у нас так заведено что каждые полчаса мы общаемся по мобильному. С Элен связь прервалась в первый же день ее выхода на задание. Сегодня третьи сутки как она пропала, у меня горит полоса и я в затруднительном положении, инспектор.
– Вы повторяетесь, Майер.
– Простите, но я взволнован.
– У нее были враги, мистер Майер?
– Враги есть у всех, детектив, – назидательно сказал редактор, удивляясь моей наивности, – но она была исключением.
– Почему она была исключением? – меня начал доставать этот примитивно мыслящий гном.
– Она была исключительно добрый человек, сэр.
– А любовник был у вашего доброго человека?
Майер посмотрел на меня, как школьный учитель смотрит на ученика,