– Вот и славно, пусть хоть с кем-то говорит девка-то! – засмеялась бабушка. – Хоть с соснами!
– Ладно, оставьте ее в покое, – спохватилась, вдруг превратившись в защитницу, Аня.
Они давно про меня забыли, а я все еще смотрела в окно на проплывающие по небу белые пушистые облака, пытаясь осознать хрупкость моего соснового братства.
В лес я решилась пойти только на следующий день. Рано-рано, пока весь дом спал, я на носочках вышла на улицу. Сделав несколько шагов босиком и на ходу нырнув в шлепки, я обогнула дом и устремилась по тропинке, ведущей в мое царство. Шла я медленно и была готова к любому повороту событий. Но лес принимал меня обычной утренней тишиной и легким дуновением ветерка. Федор, Сенька, Марьянка и Фекла по-прежнему ждали меня. Ничего не изменилось.
Получается, что зря я волновалась! Волшебство устояло. Наверное, все дело в том, что сестра старше меня на целых десять лет и успела забыть детство, отойти от него вдаль… Она уже не помнила, как сама придумывала сказки и ждала своего принца. Забыла моя старшая сестра, что мир детства невероятно хрупок. Поэтому-то, повзрослев, Аня не подозревала о том, что выдает всем мой большой секрет. Парадоксально, но по той же причине она была безопасна для придуманной мной фантазии. Анюта смотрела на меня извне, ее просто не было в моем мире, вот и все.
Но на всякий случай я все-таки посмотрела по сторонам, нет ли где-нибудь поблизости этой шпионки. Ее не было. Очевидно, что Ане не было интересно наблюдать за мной. У нее всегда были свои, почти взрослые дела. Да она вообще меня не воспринимала серьезно, и это очень хорошо. Я с облегчением вздохнула и сказала друзьям:
– А что, прекрасная погода сегодня, как вы думаете?
И они наперебой стали рассказывать про солнце, ветер и про полную луну прошлой ночью – той ночью, которую я бессовестным образом проспала.
Впрочем, иногда мы приходили в лес с бабушкой. Тогда я проплывала мимо своих друзей, сохраняя молчание, только заговорщицки подмигнув Марьянке, стоявшей на обочине. Бабушка вела меня по тропинке дальше – туда, где сосны перед озером отступали и открывали залитую солнцем полянку. Там, где заканчивался бор, росли травы, а бабушка знала в них толк. Она могла часами ходить по полянке и берегу озера, находя что-то новое. Бывало, исчезнет из виду, я оглянусь – и где-то в траве обязательно промелькнет ее яркий платок с алыми маками. Потерять ее было невозможно.
Кстати, я бы совсем не удивилась, узнав, что бабушка умеет разговаривать с растениями – ну, вот так же, как я с деревьями. Однако если она и говорила на их языке, то тщательно это от меня скрывала. Я пыталась подкрадываться к ней неожиданно, но в такие моменты якобы слышанные мной слова превращались в ветер или голоса птиц. Так и не узнала я, был ли у бабушки секрет или мое чересчур богатое воображение снова дорисовывало