– Почему ты так долго жила по соседству со мной? – спросил я.
– Проводник должен изучить дырки, прежде чем отправлять туда клиентов. Да и нравится мне твой городок – он очень мил.
– Ты переходила сама?
– Конечно.
Я всё ещё не мог понять как такое возможно: в другом времени турист проживает годы, а в нашем времени проходит лишь миг. Но на самом деле всё можно объяснить с завидной простотой.
Дело в том, что для тела туриста время как будто останавливается, пока сознание не вернётся обратно. Там, в другом времени, можно прожить жизнь, потом вернуться, затем уйти вновь и прожить ещё одну, и ещё одну, и так до бесконечности, если повезёт, и вы, вместе со своим милым Kewpie, не откинете свои копыта от чумы в лондонском вест-энде или от шальной пули какого-нибудь якобинца.
Причём, каждый раз можно жить в другой эпохе, жизнью разных добрых людей. Это ли не лучший аттракцион во Вселенной? Всё-таки Каннингем – великий выдумщик и прекрасный массовик-затейник, как его ни покрути.
– А как выбирается Kewpie?
– Случайно. Тот, кто оказывается ближе всех к дырке в момент перехода, становится Kewpie.
– А пол? Если ближе всех окажется женщина – быть мне женщиной? А если собака? Что насчёт животных?
Патриция рассмеялась.
– Нет, – сказала она. – Мужское и женское сознания несовместимы. Мужское сознание не может вытеснить женское, и наоборот. Такого у нас ещё не было. И мы не знаем почему. А Kewpie из мира животных не возможен в принципе из-за большой разницы в долбаном сознании. Животный разум находится на другой волне, на другом уровне.
– А сколько времени ты провела ТАМ?
– В общей сложности около ста лет.
Я подумал, что у Патриции крепкие нервы, ведь сто лет в другом мире – это вам не фазана на завтрак зажарить!
Но она каждый раз возвращалась, чтобы вернуться ТУДА опять.
– Мне нравится так жить. Опасно, но круто! Каннингем прав – это как наркотик. Ты скоро в этом убедишься.
– Каннингем – большой учёный. Удивительно, как он…
– Он был не один!
– Не один?
– У него был напарник, тоже физик, с которым они открыли эти дырки и всё остальное.
– И где он?
– Он исчез.
Патриция замолчала и вернулась к чтению, а я представлял в своих мыслях свой чудесный тур, из которого мне предстояло вернуться живым, чтобы получить-таки самую красивую девушку из тех, которых я видел.
Я сомневался в своих силах, но влечение к Патриции оказалось сильнее всех моих долбаных сомнений. И я дал себе слово, что если пройду это испытание, то Патриция будет моей во что бы то ни стало – она не сможет отвертеться! Так я думал тогда и настраивал себя на неминуемую и великую победу.
А вечером пришёл наш клиент. Точнее, их было трое – та самая женщина с азиатскими глазами лет пятидесяти, которую мы видели у Каннингема, и молодой парень с глазами печального европейца – он тоже приезжал тогда к профессору. Их чудесный телохранитель остался у двери.
Парень вёл себя не