Офицеры частенько посылали маму в центр села на полевую кухню принести им еды. Для полуголодной девчонки было испытанием нести два тяжелых котелка, из которых доносился одуряющий запах тушенки. Кормили немецких солдат хорошо. Однажды она споткнулась, и часть обеда вывалилась на дорогу. Увидев неполные котелки, один из офицеров ударил маму, бабушка в это время доставала железным ухватом горшки из печи. Она подняла ухват и встала перед офицером, ругаясь русским матом. В этот же день они съехали.
Следующим постояльцем был военный врач. Любящая жена присылала ему из Германии банки с вареньем, кексы или торты. Однажды мама с подружкой открыла банку и пальцем зачерпнула варенье, вроде и попробовали немного, но банка заметно опустела. Решили разбавить водой. Торт отрезали тонюсенькими «скибочками», но он заметно уменьшился. Стояло лето, и варенье прокисло и вспенилось. Немец недовольно, но без слов, выбросил его в помойку, которой служила большая воронка от бомбы. Туда же полетели несколько кусочков сахара. Девчонки полезли за ним, и мама битым стеклом порезала ногу. Через несколько дней рана начала гноиться. Увидев это, постоялец обработал и забинтовал рану.
В лесах прятались партизаны. Однажды посреди села они повесили девушку за то, что она гуляла с немцами. Маминого брата, моего дядю, четырнадцатилетнего мальчишку, забрали полицаи. Они готовили молодежь для отправки в Германию. Бабушке сообщили, что ее сын находится в лагере под Киевом, и его можно выкупить. Вдвоем с односельчанкой она отправилась на поиски сына. Выкупать было за что: припрятанные на черный день золотые монеты (бутылка с ними, очевидно, оставшаяся от дедушки-колбасника, была выкопана из земли) были отданы полицаям. Когда бабушка вернулась, на нее было страшно смотреть. Осунувшаяся, еле живая, со стертыми в кровь ногами, она чуть не замертво упала на пол – сына спрятала у партизан.
Мой папа остался сиротой в семь лет. Его отец пропал без вести (много позднее, правда, объявился в другой семье), а мама рано умерла. Родственники, в основном все проживали в Москве, доверили воспитание сироты дяде отца – Эдуарду, директору школы в Брянске, холостяку. Жили они душа в душу, в доме было много книг, у папы был даже велосипед! Но потом дядя женился, началась война, и он ушел на фронт. Папа, пятнадцатилетний подросток, вывез новую дядину семью из Брянска в эвакуацию. Работать ему пришлось на шахте, чтобы кормить мачеху с ребенком и ее маму, а когда дядя вернулся, племянника отправили «на свои хлеба». В последний год войны, когда ему исполнилось восемнадцать, папа попал в стройбат. Они шли впереди Советской армии, наводили мосты и переправы, работали часто под бомбежками, днем и ночью. Наша армия гнала врага, а враг яростно сопротивлялся.
После войны возвращаться ему было некуда, и он пошел в летно-техническое военное училище, там кормили, одевали и давали профессию. На послевоенной