Скифские слова иранистами Объяснялись таким образом: выбирался какой-либо зафиксированный в письменных памятниках антропоним, этноним или топоним, затем к нему произвольно подыскивалась лексическая единица из осетинского языка. При отсутствии подходящей лексемы на основе осетинского, обращались к другим иранским, при отсутствии таковой в иранских, использовали данные индийских языков, если и после этого не находилось подходящей лексемы, обращались к данным и других индоевропейских языков. Как говорится – «не мытьём, так катаньем». И затем следовало считать, что подвергшееся таким сопоставлениям скифское или аланское слово «так-то» переводится с осетинского языка. Этим методом, если с не большим, то не с меньшим успехом можно сопоставлять со скифскими словами лексические единицы и других языков мира, и при определённом созвучии объявлять скифские слова переведёнными с этих языков.
Для корректности этимологии, оправданности использования какого-либо языка в роли источника, на основе которого можно объяснять неизвестное слово, следует аргументировать возможную связь данного языка с объясняемым словом. Это может быть географическое тождество или близость, культурное или религиозное воздействие, через которое влияние данного языка могло проявиться в переводимом слове. У осетинского языка ни какой подобной близости к языку восточно-европейских, казахстанских, или же, сибирских скифов в обозримом прошлом неизвестно. Поэтому попытки объяснять скифские слова на основе осетинского языка следует квалифицировать, как вид досуга развлекательного характера, который к науке никакого отношения не имеет. Несмотря на это, «иранисты» упорно пытались этимологизировать скифские слова на желаемый им лад, с последующим внесением результатов таких упражнений в разряд научных аргументов.
Странность означенного подхода заключалось и в том, что игнорировались, как основа для этимологии реально существующие языки Восточной Европы, Волго-Уралья, Сибири, Казахстана и Алтая, где в основном и обитали скифские племена, и обращались к данным удалённого от этих территорий осетинского языка. Возникает вопрос: но почему же тогда не обратиться к данным чеченского, ингушского, кабардинского, аварского, абхазского, сванского, абазинского, даргинского, лакского, лезгинского, удинского, хевсурского, тушинского и др. языков Кавказа? Или же к языкам нивхов,