Проходя через поселковый пятачок, я застал на нем привычное оживление. Но среди успевшей уже набить оскомину пестроты продавцов и покупателей меня неожиданно привлекла фигура человека в черном. Она чинно и неторопливо приближалась к торговым рядам, не шагая, а как бы паря над дорогой. Это был православный монах одетый в рясу. Проходя мимо, он индифферентно оглядывал торговые ряды – яркие символы всего мирского, мерно продолжая свой путь. Затем, вдруг увидев кого-то в толпе торговцев, он улыбнулся и кивком головы издалека поздоровался, вероятно, отвечая на приветствие. Этот скромный прохожий в черном, был не просто еще одним человеком из толпы, а скорее посланцем другого мира. Это был глашатай благих вестей. Его ряса, бородка, крестик на груди говорили о многом. Монах шел в гору по проселочной дороге, как если бы это происходило тысячу лет назад. Это значило, что этот поселок вовсе не забытое богом место. Наоборот, этот пяточек, улицы, дома с их жителями, горы, машины, он, я, Венера и все больные, все мы будем спасены.
Я увидел, что никто кроме меня не обратил на монаха особого внимания, а значит, это было обычным явлением в здешних краях. Вот проезжающая мимо машина издала сигнал и монах снова учтиво поклонился. Я оказался прав – монах был нечужим в поселке. Говорили, что в ведении Русской православной церкви находилось больше храмов, чем когда бы то ни было. Экзотика же и энергетика здешних мест особенно притягивала всех ревнителей христианства, и храмы начали расти в горах как грибы после дождя.
Поравнявшись со мной, монах, вдруг, не сбавляя хода, закопался у себя в рясе и после недолгих поисков извлек откуда-то из-под подола мобильный телефон. «Нет-нет, – проговорил он отчетливо в трубку. – Все отлично. Да-да. Все хорошо». Закончив разговор, он спрятал телефон назад себе под рясу. «С кем он говорил? – спросил я мысленно самого себя. – Неужели с богом?» Вокруг зеленели холмы, вдаль убегала дорога, над всем эти сверху нависало синее небо, и возможно монах именно это и имел ввиду когда отвечал на вопросы своему собеседнику. Продолжая демонстрировать отрешенность, он сторонился машин, обгонявших его то справа, то слева и смиренно продолжал свой путь в гору, где в получасе ходьбы, как говорили, лежала знаменитая на всю округу православная обитель. Я же, ускорив шаг, все-таки успел попасть в столовую до закрытия. За столами редкие едоки заканчивали свою трапезу, и все, что мне досталось, было пресным и холодным.
XII
Мне рассказали, что совсем недавно поселок наконец-то газифицировали. Все время до этого здесь топили мазутом, который привозили из города в цистернах и закачивали в специальный резервуар в котельной. Это была одна из самых южных и чуть ли не самая высокогорная