Составляя этот сборник, я не пытался отобрать произведения по тематике и литературному дарованию. Каждый автор привнес в сборник что-то свое, присущее лишь ему одному и никому больше. Получился букет степных цветов – то самое разнотравье, которое придает степи ее неповторимый аромат.
Сборник вместил в себя свободу, которая всегда жила в степи между Волгой и Доном, – свободу голоса, свободу мыслить и открыто излагать свои мысли.
Фантастика – это всегда полет в неизвестное. Фантастика не жанр, как его часто ошибочно именуют, это всего лишь литературный прием, который дает возможность увидеть привычные вещи с удивительной и никому неизвестной стороны, изумиться самому и передать это изумление людям.
Под обложкой этой книги собрались самые разные авторы – от старейшин литературы и авторов, известных любителям фантастики и уже заявивших о себе, до пока еще неизвестных молодых писателей, которые имеют равное с ними право на свои сказочные песни. Всех их объединяет одно – они очень хотят разобраться, как устроен наш мир, и ради этого пытаются рассмотреть его под непривычным углом зрения. Авторы разнопланового таланта – они создают миры для читателя, и эти миры выглядят столь же реально, что и окружающий нас мир.
Впрочем, жизнь зачастую оказывается куда фантастичнее любого использованного авторами сюжета. И тем интереснее – получается, что авторы каждый раз ступают на целину, еще не подозревая, какие сюрпризы она им преподнесет.
С. Синякин
Почему я так долго заснуть не могу
В мыслях о невозможном,
Когда ночь провожу не в избе, а в стогу,
А в стогу придорожном?
Полыхают зарницы, и таинственен лес,
Но зарницы ли это?
Что вам надо, холодные птицы небес,
От ушедшего лета?
Безответный вопрос. Безответная тишь.
Лишь звезда подмигнула.
И опять неземная летучая мышь
Надо мной промелькнула.
И становится страшно, но сладко глядеть
В черный омут Вселенной.
Засыпая, в полночных мечтаньях лететь
До звезды сокровенной.
И, уже долетев до миров неземных, —
Лишь стопою коснуться! —
На Земле, среди трав и цветов луговых,
На рассвете проснуться…
Юрий Тупицын
Химеры далекой Юкки
Коридор космического корабля был пуст, грязные следы, правда, не очень отчетливые, тянулись вдоль него. Почувствовав прикосновение к своему плечу, Клим обернулся и увидел, что Барту молча показывает на что-то в нижней части стены. Клим наклонился, присматриваясь. Похоже на ожог от скользящего лучевого удара.
На прикрытой двери шлюза выжжено пятно величиной с хороший арбуз.
– Да-а, – протянул Клим.
Рука его замедленным движением извлекла из кармана скафандра лучевой пистолет. Секунду Клим раздумывал, взвешивая на ладони оружие, потом, вглядываясь в следы, оставленные па полу, решительно двинулся вперед.
– Приотстань шагов на пять, – оборачиваясь, бросил он Барту, – в случае чего – вались на пол.
Барту пошел вслед за штурманом, послушно соблюдая дистанцию. Следы были достаточно четкими; никуда не сворачивая и не петляя, они привели космонавтов прямо к ходовой рубке корабля.
– Здесь, – констатировал Клим, оглянувшись на Барту, – но кто он?
Барту молча покачал головой. Клим осторожно потянул дверь. Она подалась. Штурман недоуменно пожал плечами, он полагал, что дверь окажется запертой.
Снова оглянувшись на Барту, приказал, показывая на стену, прилегающую к двери:
– Стань здесь. Прижмись плотнее и без дела не суйся.
Барту кивнул и выполнил приказание, а Клим снял пистолет с предохранителя и мягко открыл дверь. Его глазам предстала загаженная и захламленная ходовая рубка. Повсюду валялись остатки пищи, обрывки бумаги, какие-то тряпки, пустые банки и упаковка от аварийного запаса продуктов. Командирский сейф, где хранятся корабельные документы, открыт, а все его содержимое разбросано по полу. Не успел Клим как следует рассмотреть эту тоскливую картину, как над креслом командира корабля поднялась призрачная человеческая фигура.
– Кто тут? – прозвучал сдавленный голос и сорвался на дикий крик: – Кто?!
Человек был в изорванной грязной одежде. Он страшно исхудал, кожа да кости, лицо заросло спутанной бородой, всклокоченные, белые как снег волосы. И все-таки острый взгляд Клима разглядел под этой страшной маской знакомые черты.
– Майкл! – с болью тихо проговорил он.
Перед