– Мы уезжаем. – Я торопливо складывала вещи, чётко по списку, чтобы ничего не забыть.
– С кем это ты уезжаешь? – Она обиженно скривилась и натянула свой чёрный капюшон на лицо.
– С тобой.
– Как это со мной? И куда мы поедем? – Она пока была в неведении относительно моего плана.
– В самый красивый город мира. Красноярск. – Я улыбалась.
Открыто. Широко. Довольно. В предвкушении поездки.
– В Красноярск?.. – она разочарованно протянула эту фразу и, подхватив чёрный подол, села рядом со мной. – Разве это самый красивый город? Все хвалят Питер там… Париж… Барселону… Что я в этом Красноярске не видела?!
– Ничего ты там не видела! – я позволила себе вступить с ней в спор и приготовилась аргументировать.
– Нет уж. Я не поеду. – Она оставалась непреклонна.
– Поедешь! Ты когда отдыхала в последний раз? – Я жалела её.
Вроде абсурдно говорить, но она очень уставала… И становилась раз от раза всё бледнее.
Она задумалась. Потирая свой лысый череп от напряжения.
– Вспомнила! Никогда! Точно… никогда.
Мне стало жутко. И ещё больше жаль её.
– Решено. Едешь со мной. Я тебе уже и билет на поезд купила.
– Ты не ответила, почему именно Красноярск? – спросила она уже мягче.
Я вздохнула. И мечтательно произнесла:
– Потому что Красноярск – это сердце земли. Да-да. Не смейся! Там земля делает полный вздох и выдыхает горы, деревья, набережные. Всё огромных размеров. Самых насыщенных цветов. Ты вот живёшь уже бог знает сколько миллиардов лет и ни разу не видела, как дышит земля. А я живу всего-то двадцать семь и видела… Поэтому хочу показать это и тебе!
Я замолчала. Она смотрела на меня, широко распахнув глазницы. И через минуту сказала улыбаясь:
– Умеешь ты уговаривать, Писака! Едем в твоё сердце земли…
Она закинула в чемодан мою кофту и свой запасной балахон…
История пятая
Девушка, которая поёт
Посвящается замечательному человеку! Дорогому другу! И восхитительной певице из Абакана!
Мы ехали с ней друг напротив друга. На боковой полке. Поезд только начал набирать обороты и медленно раскачивался. Солнце садилось вдали за холмами. Его лучи ослепляли меня. Но я всё равно упорно раскрывала слезящиеся глаза и пыталась запомнить проплывающие мимо пейзажи. Я хоть и смотрела в окно, но боковым зрением всё же поглядывала в её сторону. Она подогнула колени и обняла их руками. Чёрный балахон сползал с матраса, но она этого не замечала. Её взгляд, как и мой, был устремлён вдаль. В нём читалась грусть. Она не видела, что я наблюдаю за ней. Я улыбнулась. Невооружённым глазом было заметно, что ей не хотелось уезжать.
Наконец она почувствовала мой взгляд и тут же приняла небрежную позу, словно её нисколько не трогало происходящее вокруг.
Она увидела мою иронию на лице и громко расхохоталась. Я вздрогнула, подумав, что её смех слышали все пассажиры