Вестовой убежал. Гиранд взял саблю, но не нацепил, а понес в руке. Уже на ходу он обернулся к торопливо семенящему за ним Зуву:
– Зака как?
– Лежит Зака. Ничего не поела, только воду пьет.
– Пошли, зайдем к ней. Когда-то вернусь? Оставляю ее целиком на тебе. И смотри, сбежит – убью обоих.
– Все будет хорошо, Хозяин. – Зув энергично закивал головой словно это мог видеть широко шагавший впереди Гиранд.
Подойдя к двери, Гиранд сначала осторожно, а затем настойчиво постучался. Не получив ответа, толкнул дверь.
Зака лежала, раскинувшись, на широкой кровати. Светило, отразившись от старинного зеркала, сделало ее лицо желтым, отчего Гиранда хватил озноб: «Жива ли?».
Гиранд в два скачка очутился у кровати, схватил Заку за плечи. Она испуганно вцепилась острыми ногтями в склонившееся над ней лицо, и Гиранду стоило больших усилий оторвать от лица ее не по-женски сильные руки.
– Зака, успокойся: это я, Гиранд. Все хорошо, Зака. – И эта горячность Гиранда поразила и умилила видавшего Хозяина всяким, стоявшего позади Зува.
– Где Рамитарама, Гиранд? – Зака крепко схватила его за плечи.
– Ее пока не нашли. – Чуть не продолжил: «К сожалению», но вовремя спохватился: «А вдруг поймет все правильно», помолчал одно дыхание, собираясь с мыслями, решил, что кое-какую правду надо открыть:
– Не беспокойся: она жива. Ее видели с дедом ….
– Где? – Вскинулась Зака.
– Извини, этого я как-то и не спросил. – И самого Гиранда удивил тон своего голоса.
– Я пойду ее искать. – Начала вставать Зака, но Гиранд решительно, но мягко удержал ее:
– Нет, нет, Зака, ты еще слишком слаба. Я быстро улажу кое-какие дела, и сразу отправлюсь искать ее. Поверь, вы мне обе дороги. А ты выздоравливай, не то Рами сильно опечалится, увидев тебя больной. За тобой присмотрит Зув. Верь, ты скоро встретишься с Рами.
– Рамитарамой! – Настойчиво поправила Зака.
– Конечно, с Рамитарамой. – Немного опешил Гиранд от напора в ее голосе. Он, по здешней традиции, сократил имя до минимума. Да и не только здешней. В местечках на окраинах слишком мало народа, чтобы на всех не хватило по одному имени. Но все же имеется немало имен, полное звучание которых трудно запомнить, вот поэтому от полного красивого имени, полученного ребенком при рождении, постепенно оставалось два, а чаше один слог. Но вот прозвище, независимо от длины, слова, и независимо от положения человека прилипает полностью, а чаще заменяет само имя. Не были закреплены словом и семейные отношения, при всем этом, семьи в местечках были достаточно прочны. Обычно, семьи скреплялись голосованием уважаемых людей с последующим гулянием местечкового схода. И разводились тоже голосованием и гулянием, но, если в первом случае праздник собирался за общий счет, то во втором – за счет виновной